Зеленогорск СПб:Terra Incognita

25-апр-2024 01:53

Terra Incognita

Содержание: Фортификация Маршруты Достопримечательности Карты Малоизвестное Заграница

Протоколы допросов интернированных лиц, оставшихся на оккупированной территории Карельского перешейка, и переданных Финляндии советской стороной 29 мая 1940 года. (09.06.20)

14.06.1940 Кобылины
12.06.1940 Д. Никадон
12.06.1940 Дьяконовы
12.06.1940 Е. Андреева
12.06.1940 В. Малин
11.06.1940 Воронины
10.06.1940 К. Яломется
09.06.1940 А. Сидорова
Справочные материалы

80 лет тому назад, 29 мая 1940 года в 16.10 на станции Вайниккала финским официальным представителям были переданы 73 пленника из числа гражданского населения, оставшегося на оккупированной Красной Армией территории Финляндии.

В книгу Е. А. Балашова "Терийокские пленники" вошли только отрывки из протоколов допросов, проведенных в Хельсинки следователями Сыскной полиции.

Для нашего сайта Е. А. Балашов любезно предоставил полные переводы и оригиналы протоколов, которые мы начинаем публиковать.
В текстах протоколов многоточием выделены те слова, которые в рукописном оригинале не удалось разобрать.

Протокол допроса Дьяконовых, 12-14 июня 1940 г. (12.06.20)

Протокол, составленный при выяснении нижеприведенных обстоятельств в ходе допроса в Хельсинки 12 июня 1940 года в школе Кайсниеми.

Карантинный протокол № 478/40

Леонид и Сергей Дьяконовы.

При возвращении финских граждан, оставшихся на оккупированной Советской Россией территории, через пограничный пункт Вайниккала в страну прибыл 29/5 - 40 в том числе бывший русский подданный жестянщик Сергей Александрович Дьяконов, который на произведенном допросе 12.6.1940 рассказал, что родился 25/11 - 1885 в Петербурге, приписан к православной общине Териоки, а также проживал последнее время в Териоки рядом со второй улицей в собственном доме. Рассказчик проживает в Териоки с 1910 года. До того как граница была закрыта, он ездил на работу в Петербург. Он закончил 7 классов школы в Петербурге, говорит только по-русски.

В личных анкетах обновленного протокола указаны другие отношения личного и родственного характера.

Оставшийся на оккупированной Россией финской территории рассказывает, что находился в своем доме в Териоки, который находится совсем близко к берегу Финского залива, когда 30.11.1939 началась стрельба. Дома на тот момент кроме рассказчика были его жена и сын. Его сын Алексей в то же утро в 6.30 уехал на поезде в Выборг. Когда началась стрельба его жена сильно испугалась. Они побежали в находившийся по соседству дом садовника Гейца. Там находившийся Гейц, его помощник Юрий Крылов, его мать Екатерина Крылова, братья Николай и Борис Кобылины, дворник дачи министра Прокопе Маннинен, а также сын рассказчика Павел, который жил отдельно неподалеку в маленьком домике, все они спрятались в овощном погребе.

Рассказчик с женой и сыном Лео поспешили к ним в овощной погреб. Вскоре садовник Гейц и дворник Маннинен вышли и уехали на велосипедах, посоветовав рассказчику и другим оставшимся кушать яблоки, которых в погребе было много. Охваченные страхом, они не осмеливались выйти наружу. Было сказано, что его сыновья Павел и Лео уехали вместе с Гейцем и Манниненом, но поскольку велосипед Павла был неисправен, то им пришлось вернуться обратно в погреб. Там они просидели до 2 декабря, когда усталые решили пойти в ближайший домик Крыловой, чтобы сварить чая. Когда растопили печку и дым стал подниматься из трубы, то к ним во двор немедленно явилось примерно 15 человек красноармейцев. Они окружили дом и приказали всем выйти наружу. Всех тщательно обыскали и отвели в бывший полицейский участок. Только женщинам, в том числе жене рассказчика и Екатерине Крыловой разрешили остаться в домике. В здании бывшего полицейского участка был проведен подробный допрос. Спрашивали подробности личной жизни, где работали, где прячутся белогвардйцы, где зарыты в землю мины и т.п. Особенно подробно расспрашивали о довоенной жизни. Рассказчик не сказал ничего о белогвардейцах, ни о минах, сославшись что не знает. После этого им разрешили вернуться домой. Каждого допрашивали в отдельных комнатах, поэтому и пришли они домой в разное время.

Примерно через 2 недели сыновей рассказчика отправили на работу. Павла пристроили в Кооперативный магазин помощником кладовщика и в его задачи входило носить товары из грузовика на склад. Сына Лео устроили портным. В дома Салмела находившийся ресторан … для собиравшихся и их …. Оба получали зарплату в 300 рублей ежемесячно, из которой все-таки удерживали по 20 рублей на какие-то налоги. Примерно за полтора месяца до возвращения в Финляндию его сыновей определили на работу столярами. Столярная мастерская находилась в хозяйственной постройке при доме Салмела.

Рассказчику пришлось пойти на работу перед Рождеством. В даче Тинаси Девини [возможно, кто-то ли из семьи преподавателя русского языка ТРУ Девина, прим.ред.], что находилась рядом с домом рассказчика, разместили госпиталь, куда он носил кастрюли с пищей. За эту работу он получал 50 рублей. Затем он починил печь в госпитале, но за эту работу не получил ничего. Затем сделал 10 ведер и получил за них 60 рублей. После этого он сделал вывеску для аптеки, за что ему полагалось 200 рублей. Но этих денег он не получил, поскольку когда он отправился на поезде из Териоки в Финляндию 28.5.1939, пришло сообщение, что свою зарплату он может уже забрать. Он написал доверенность вышеупомянутому Юрию Крылову, что тот может получить деньги за него. В других работах он не был занят. Некий уполномоченный советовал ему открыть жестяную мастерскую на Виертотие, сказав что дома работать трудно. Но предприятие на Виертотие открыть он не смог, поскольку там не было свободных домов. Но даже если бы он и открыл там мастерскую, то откуда бы он взял инструменты и материалы, ведь все его имущество было разграблено.

Пищи вначале было достаточно. Сыновья приносили из столовой и из магазина рыбу, колбасу и сыр. Картофель и капусту брали из собственных запасов. Когда война закончилась, то товара в магазинах стало меньше. В последнее время перед ними выстраивались большие очереди.

После первого допроса рассказчика еще пару раз приглашали на допрос. Второй допрос был в конце февраля. Спрашивали знает ли рассказчик как расположены минные поля под Выборгом. Рассказчик сказал, что в жизни не был в Выборге и такого не знает. Сказал как бы в шутку, что мины они ставят в шахматном порядке. Этот ответ рассмешил допрашивающих, но начали затем допытываться, что наверняка рассказчик знает об этих минных трюках. Он подтвердил достоверно, что ничего не знает об этом. На третьем допросе спрашивали, кто живет с рассказчиком по соседству, где они работают и что говорят. Он ответил что не знает о чем говорят его соседи, но пояснил кто прошлым летом жил с ним по соседству. Также спрашивали знает ли он тех кто ранее перебежал из России в Финляндию. Он сказал, что знал некоторых из них.

Рассказчик категорически отрицает, что ему предлагались какие-то тайные поручения, выполняемые в Финляндии. Он хотел вернуться в Финляндию, поскольку получил такую возможность, хотя и не являлся гражданином Финляндии, поскольку насмотрелся в занятых Советской Россией Териоках различных недостатков.

Отмечено, что у рассказчика при себе имеется следующий документ:

Ленсман округа Териоки
Териоки, 3 ноября 1934 года № 395
По просьбе подателя сего подтверждаю, что проживающий в селе Териоки волости Териоки русский по происхождению Сергей Дьяконов 1 ноября 1939 г. оставил выданное ему Выборгским магистратом разрешение на проживание для продления. В регистрационную книгу внесена также и его жена Ольга Дьяконова.
Констебель И. Кнуутила.

Еще отмечено, что вышеприведенный протокол не зачитан, поскольку рассказчик не понимает финского языка.

Также 12.6.1940 в Хельсинки в школе Кайсаниеми допрашиваемая рассказала:

Бывшая русская подданная жена жестянщика Ольга Федоровна Дьяконова, ур. Константинова, родившаяся 11.6.1887 в Петербурге, а также приписанная к православной общине Териоки, проживала последнее время вместе со своим мужем в Териоки в собственном доме. Рассказчица жила до войны примерно 3 недели в Хейнола, а затем пять недель в Выборге. В Териоки она приехала 23 ноября 1939 года чтобы забрать необходимые вещи. Рассказчица закончила 4 класса русской школы, умеет читать и писать по-русски, по-фински умеет только говорить. В личных анкетах обновленного протокола указаны другие отношения личного и родственного характера.

Оставшаяся на оккупированной Россией финской территории рассказывает, что 23.11.1939 приехала из эвакуации из Хейнола и Выборга в Териоки, чтобы забрать нужные вещи. Она все-таки задержалась там настолько, что была еще дома, когда 30.11.1939 началась война. О последующих трудностях она рассказывает сообразно с показаниями ее мужа. Рассказчица не привлекалась ни к каким работам. Рассказывает, что ее муж делал ведра, а также лудил посуду. Затем сделал три жестяных уличных вывески и сам покрасил их. Одна была вывеска для аптеки, другая – «Териокский торг», третья – «Уполномоченный трестом». Рассказывает о месте работы своих сыновей и об их зарплате таким же образом как и ее муж с той лишь разницей, что сыновья работали в столярной мастерской примерно за 2 недели до отправки в Финляндию. О прибытии в Финляндию рассказывает также как и ее муж.

Когда рассказчицу допрашивали есть ли у нее или у ее мужа деньги при себе, то изъяли из ее кошелька ассигнацию достоинством в 1000 марок, номер которой был следующим: В 216685-.

Выяснили, что рассказчица получила эту ассигнацию от сына Леонида в Териоки утром 28.5.1940. Сын Леонид передал ее рассказчице сказав: «Возьми мама эти деньги и скажи на границе при возможном обыске, что это ваши с отцом общие деньги». Они знали,что в Финляндию разрешено провозить 500 марок на человека. Рассказчица разъяснила, что ее сын Леонид получил эту ассигнацию в эвакуации от жившего в Териоках предпринимателя Сандина. Сын Леонид будучи краснодеревщиком изготовлял для Сандина мебель. Эту работу он выполнял дома. За неделю до начала войны и затем позднее в течение 6 месяцев нахождения в Териоки Леонид не говорил, что у него есть финские деньги. Она была очень удивлена когда Леонид отдал ей эту 1000-марочную купюру.

В Териоках рассказчица два раза была на допросах. Они проходили в здании бывшего полицейского участка. Первый допрос состоялся через неделю после того как русские пришли в Териоки. Второй допрос был спустя неделю после первого. Оба раза у рассказчицы спрашивали личные данные и о довоенной жизни. Выясняли какое у нее мнение … Она отвечала, что никогда не интересовалась политикой.

Тогда же 12.06.1940 в Хельсинки в школе Кайсаниеми был допрошен ее сын:

бывший русский подданный столяр Леонид Сергеевич Дьяконов рассказал, что родился 17.6.1916 в Териоки и был приписан к православной общине Териоки, а также проживал вместе со своими родителями в Териоки в собственном доме. В школе не обучался, говорит по-русски, а также вполне удовлетворительно по-фински. Умеет писать по-русски плохо. Наказаниям не подвергался.

В личных анкетах обновленного протокола указаны другие отношения личного и родственного характера.

Оставшийся на оккупированной Россией финской территории рассказывает сообразно тому, что говорили его отец и мать. Когда 30.11.1939 началась война, он спал в своем доме. Все пошли прятаться в погреб Гейца, в котором просидели двое суток, когда русские войска вошли в Териоки.

В тот же день он был допрошен. На допросе выясняли личные данные и сведения из довоенной жизни. Также выясняли кто жил напротив здания полиции и с ним по соседству. Допрос проходил в здании бывшего полицейского участка. Рассказчик согласился работать портным в Териоки в столовой, размещенной в бывшем доме Салмела. Зарплату он получал 300 рублей в месяц.

Отмечено, что когда у рассказчика выясняли откуда у него деньги, то изъяли у него 680 марок, которые находились в его кошельке. Эти купюры были следующими: 500 марок № В 526846, 7 купюр по 20 марок, одна монета в 20 марок, одна 20-марковая купюра № А1144526. При изъятии этих денег присутствовали свидетели: допрашивающий Гуннар Леве и охранник Херман Хиетанен.

Сразу после этого 12.6.1940 допрашиваемый рассказал:

столяр Леонид (Лео) Дьяконов, что получил вышеупомянутые деньги в качестве заработка от живущих в Хельсинки мастеров по ремонту мебели Сандина и Мотылева. Рассказчик в том числе … краснодеревщиком …. Деньги он получал по почте в Териоки перед началом войны. Получил по крайней мере один раз сумму в 800 марок, которая была довольно большой, чтобы за один раз получать. Не помнит числа когда получил на почте эту сумму. Отрицает получение этих денег как заработка за тайную шпионскую работу здесь в Финляндии. (Не умеет читать по-фински).

Отмечено, что после того как Дьяконов подписал протокол, выяснили у его отца Сергея Дьяконова откуда его сын Леонид Дьяконов мог получить финские деньги. Сергей Дьяконов разъяснил, что его сын накануне отъезда из Териоки продал радио и велосипед, и получил возможно за них финские деньги. Он не смог сказать кому его сын продал радио и велосипед.

Отмечено, что вышеупомянутые Сергей и Леонид Дьяконовы были препровождены в тот же день 12.6.1940 в следственное отделение тюрьмы для продолжения дознания.

В Хельсинки в школе Кайсаниеми 13.5.1940 допрашиваемый рассказал:

бывший русский подданный столяр Павел (Паули) Сергеевич Дьяконов рассказал, что родился 28.12.1910 в Петербурге и был приписан к православной общине Териоки, а также проживал в Териоки в дворницкой при даче Кайнулайнена. В школе не обучался, говорит по-русски и по-фински. Умеет читать на обеих языках, но пишет на них плохо. Несколько лет тому назад входил в состав Териокской пожарной команды, а также был членом физкультурного и спортивного общества «Киисто», наказаниям не подвергался, в армии не служил, но подлежал призыву осенью и если бы 20 декабря он явился бы в полицейский участок Териоки, то попал бы на армейскую службу.

24.6.1935 рассказчик сочетался браком с Эльзой Ида Илона Айрола. От этого брака родились дети: Пааво – 31.1.1936 и Тимо – февраль 1937. Жена и дети живут в эвакуации в Финляндии. Родители рассказчика, а также его брат прибыли в Финляндию одновременно. Второй брат и сестра были в Финляндии.

Оставшийся на оккупированной Россией финской территории рассказывает, что спал в соей квартире 30.11.1939, когда утром началась канонада со стороны Советской России и с моря. От первых выстрелов рассказчик не проснулся, пока живший в соседней даче мастер Кайнулайнен не пришел его будить и предложил уходить из Териоки. Рассказчик сказал, что останется охранять мебель купца Палкисто, поэтому сейчас не уйдет. После этого он поехал на велосипеде в мебельный магазин Палкисто. Рассказчик три последних года работал у Палкисто полировщиком мебели и на других поручениях. По прибытию в магазин Палкисто он увидел, что лошадей нет и не на чем отвезти мебель куда бы то ни было. Он поехал обратно. По дороге цепь велосипеда порвалась и им больше было невозможно пользоваться. Он пошел в соседний дом Гейса куда прибыли и его родители с братом Леонидом. После этого они находились в погребе Гейса, поскольку стрельба продолжалась. Гейс и киномеханик Маннинен, которые некоторое время находились в том же погребе, отправились куда-то на велосипедах. Они просили и рассказчика отправиться с ними, но он ответил им, что останется смотреть, если нападения не будет, когда сможет отправить товар.

Поскольку стрельба все-таки продолжалась, рассказчику пришлось вместе с родителями, братом, вдовой Крыловой и ее сыном находится в погребе двое суток. Русские солдаты пришли в Териоки утром 2.12.1939. В тоже утро их отвели в здание бывшего полицейского участка на допрос. Выясняли подробно личные данные и события довоенной жизни. Также спрашивали подробно по каким обстоятельствам остался в Териоки. Спрашивали знает ли он остались ли в Териоки финские войска. Также спрашивали почему его не призвали в армию. Он ответил, что подлежал призыву. Спрашивали об оборонительных работах. Он ответил, что был в Териоки на этих работах в течении трех недель.

Спустя неделю последовал второй допрос. Тогда записали главным образом личные данные, а также родственников. Рассказчик приходил в здание бывшего полицейского участка за получением пропуска, который давал возможность свободно перемещаться по Териоки с 9 до 19 часов.

Третий раз он был на допросе перед самой отправкой 26.5.1940 в том же самом бывшем полицейском участке. Это не было настоящим допросом, а пытались препятствовать рассказчику вернуться в Финляндию, куда он объявил о своем желании уехать. В кабинете находилось пять человек, из которых один был в гражданской одежде и он пытался убеждать, что условия жизни в СССР лучше чем в Финляндии. Рассказчик отвечал, что в Финляндии у него жена и дети, и он уже привык жить в Финляндии, поэтому он хочет, раз уж есть такая возможность, хотя он вообще не имеет финского гражданства, уехать в Финляндию. Рассказчик в этот момент был вполне себе навеселе, поскольку сходил в сауну и хлебнул там изрядно пива и портвейна. В этой «беседе» ему назначили прибыть в вышеупомянутый день к 23.00.

Находясь в советском Териоки рассказчик проработал в трех различных местах. 7 или 8 декабря 1939 г. рассказчик попал на работу в кооперативный магазин помощником кладовщика. Вначале кооперативный магазин продавал товары во дворе бывшего финского госпиталя. Там торговавший завмаг – какой-то русский, фамилии которого он не помнит, сказал, чтобы рассказчик, его брат Леонид, оставшиеся теперь в Териоки Юрий Крюков и Алексей Соколов, а также Костя Никадон на следующий день приходили на работу. Они пришли в назначенный день 7 или 8 декабря. Зарплату им назначили 300 рублей в месяц, а также один раз в день они могли ходить обедать в ресторан. Он находился в том самом доме Салмела, где в последние годы работал Териокский народный университет. Рассказчик работал в кооперативном магазине помощником кладовщика где-то до середины февраля, точно не помнит. Когда брат Леонид, который работал посудомойщиком, а также подносчиком воды и дров в столовой, прикрепленной к кооперативному магазину, слег с высокой температурой, то рассказчик перешел на его должность. Когда брат примерно через две недели поправился, их перевели на работу в столярную мастерскую. На этой работе были также и находящиеся сейчас в карантине Тойво Рюткеля и Йосеппи Симола с Сейскара. В последнее время работая в кооперативном магазине рассказчик получал 350 рублей в месяц, та же зарплата у него сохранилась и в столярной мастерской. Они делали ящики для хлеба, ремонтировали гаражи, а также аккумуляторы. Также с Рюткеля и Симола вместе они делали магазинные полки. Эта работа длилась 4 дня.

Рассказчик уволился 20.5.1940 когда услышал по радио на волне радиостанции Лахти сообщение, что те финские граждане, которые остались на захваченной территории, смогут, если захотят, вернуться в Финляндию. 19 мая всех проживавших в захваченных Териоки граждан вызвали в бывший полицейский участок, где теперь находилось какое-то «правление». Там сообщили, что те, кто хочет вернуться в Финляндию, должны на следующий день до 1.. часов принести заявление. Брат рассказчика принес на следующий день заявление от всех членов семьи. Его надо было отнести в бывшее здание Териокского муниципалитета, где теперь находился ГорСовет. На следующий день 20.5.40 рассказчик уволился с работы. 27 мая стало известно, что на следующий день в 12.05 отправится поезд, на котором можно уехать в Финляндию. Поезд отправился в тот же день примерно в 14.30. В Выборге всю ночь провели в вагонах, а затем 29.5.1940 попали через Вайниккала в Финляндию.

Рассказчик подтверждает, что при пересечении границы у него было 900 марок. Он знал, что провозить было разрешено только 500 марок, из-за чего спрятал 400 марок под седло велосипеда, где его деньги до сих пор и находятся. Рассказчик поясняет, что в начале войны у него было 300 марок. Вечером 27.5 накануне отправки он продал остававшемуся в Териоки финскому гражданину маляру Матти Толванену за 500 марок 3-ламповый радиоприемник, который был куплен за 2 года до этого у териокского радиотехника Хелге Уггла. Толванен пришел вечером 27.5 к рассказчику и просил купить этот радиоприемник. Он предложил за него 600 марок. Рассказчик согласился, поскольку не имел возможности взять его с собой в Финляндию, поскольку все необходимые вещи были уже сложены. Утром перед отправкой в 7 часов Толванен пришел за радиоприемником и заплатил за него 600 марок. Теперь находящийся здесь в карантине портной Виктор Малин был тогда вечером 27.5.40 и присутствовал при сделке с Толваненом. Также Малин присутствовал, когда Толванен пришел забирать радиоприемник. Он помогал Толванену заворачивать покупку в бумагу и класть в мешок.

Рассказчик отрицает, что будучи в Териоки ему предлагали выполнять какие-то секретные поручения для их осуществления здесь в Финляндии. Он отрицает свою осведомленность о деньгах, которые были у его брата по прибытию в Финляндию.

Все вышеизложенное мне зачитано, мой рассказ в протоколе отражен верно.
Хельсинки, школа Кайсаниеми 13.6.1940
Паули Дьяконов

В Хельсинки, в следственной тюрьме государственной полиции 14 июня1940 года рассказал:

задержанный Леонид Дьяконов, что солгал позавчерашним днем на произведенном допросе, что будто бы получил те деньги, которые передал матери – 1000 марок, а также … от себя … 180 марок от встреченных Сангина и Моталова. Он получил эти деньги следующим путем: он продал свой велосипед оставшемуся в Териоки Матти Толванену за 1200 марок. Затем продал радиоприемник Шуре Сериньш из Келломяк за 250 марок. От матери он получил примерно 90 марок, купил за рубли у какого-то ленинградца 150 марок, а также получил от находившегося в карантине Виктора Малина 100 марок. Малину он отдал в Териоки 300 рублей, за которые Малин передал ему 100 марок. Малин дал купюру в 500 марок, а рассказчик отдал Малину 4 купюры по 100 марок. … … было три купюры по 100 марок и 2 купюры по 50 марок.

Вышеизложенное мне зачитано 14.6.40, мой рассказ в протоколе отражен верно.
Леонид Дьяконов
Присутствовавший свидетель …..

В следственной тюрьме государственной полиции 19 июня1940 года повторил тот же рассказ и в том числе на проведенных допросах 17 и 18 июня рассказал:

задержанный Леонид Дьяконов, что продал, как уже было выяснено на допросе 14 июня, свой велосипед оставшемуся в Териоки Матти Толванену в тот же день когда отправился из Териоки в Финляндию (28.5.1940), за 1200 марок. Он просил за велосипед у Толванена 1000 марок, но Толванен дал 1200. Толванен приходил забирать велосипед вечером предыдущего дня 27.5.40, но рассказчика не было дома, но деньги получил в Териоки в столярной мастерской в бывшем доме портного Салминена, где он был на работе. Пошел сказать «Прощайте» …. Толванену и он заплатил за велосипед.

Также 17, 18 и 19 июня 1940 года на допросах рассказывал его отец:

задержанный Сергей Дьяконов, что знает о проданном Леонидом велосипеде жившему и оставшемуся там Матти Толванену. Толванен уплатил за него 1000 марок. Покупка была совершена 28.5.1940, когда они отправлялись из Териоки. Толванен пришел в дом к рассказчику, где отдал за велосипед 1000 марок одной купюрой. Жена рассказчика предложила Толванену чая. Деньги взял его сын Леонид. Не знает есть ли у Леонида другие финские деньги, но не верит, что у него может быть больше, чем 1000-марковая купюра.

Отмечено, что вышеупомянутые жена Сергея Дьяконова Ольга и ее сын Павел (Паули) Дьяконов 13.5.1940 отправились из карантина свободно в Пакила, на Аркутие, 51.

Также отмечено, что Сергея и Леонида Дьяконовых, назначенная на 19.5.40, еще не состоялась, поскольку не были допрошены в этом случае ухода Ольга и Павел Дьяконовы.

Место и дата указаны выше.
Удостоверяю: Антти Макканен

Номер протокола 478/40

Личные данные

Фамилия: Дьяконов
Имя: Лео
Место и дата рождения: 17.6.1916, село Териоки волости Териоки.
Принадлежность: православная община Териоки.
Профессия: столяр
Место жительства: волость Териоки, село Териоки.
Имя супруги и ее место жительства: холост.
Дети:
Имена родителей и их местожительства: Сергей и Ольга, ур. Константинова, живут вместе. Когда и где остался на переданной территории: 2.12.1939. Териоки.
Кого из возвратившихся знает:
Анкета заполнена 31.5.1940 в Хельсинки
О. Линдел

Вышеприведенные данные о себе подтверждаю:
Лео Дьяконов

Номер протокола 478/40

Личные данные

Фамилия: Дьяконов
Имя: Сергей
Место и дата рождения: 25.11.1885, Петербург.
Принадлежность: православная община Териоки.
Профессия: жестянщик.
Место жительства: волость Териоки, село Териоки, в собственном домике.
Имя супруги и ее место жительства: Ольга, ур. Константинова, живет вместе.
Дети: Лео, 17.6.1916, живет вместе.
Павел, 7.12.1910, живет вместе.
Алексей, 25.3.1923, эвакуирован в Хейнола.
Мария Виноградова, 14.9.1912, эвакуирована в Хейнола.
Имена родителей и их местожительства: Александр (умер), Ебраксива (умерла).
Когда и где остался на переданной территории: 2.12.1939. Териоки.
Кого из возвратившихся знает: Николай Копулин [Кобылин, прим.ред.] и портной Малин.
Анкета заполнена 31.5.1940 в Хельсинки
О. Линдел

Вышеприведенные данные о себе подтверждаю:
Сергей Дьяконов

Номер протокола 478/40

Личные данные

Фамилия: Дьяконова, ур. Константинова
Имя: Ольга
Место и дата рождения: 11.6.1887 (1883), Петербург.
Принадлежность: православная община Териоки.
Профессия: жена жестянщика.
Место жительства: волость Териоки, село Териоки.
Имя супруги и ее место жительства: Сергей, живет вместе.
Дети: отмечены в анкете отца.
Имена родителей и их местожительства: Федор Константинов, Варвара, оба умерли.
Когда и где остался на переданной территории: 2.12.1939. Териоки.
Кого из возвратившихся знает:
Анкета заполнена 31.5.1940 в Хельсинки
О. Линдел

Вышеприведенные данные о себе подтверждаю:
Ольга Дьяконова

Номер протокола 478/40

Личные данные

Фамилия: Дьяконов
Имя: Паули (Павел)
Место и дата рождения: 28.12.1910, Петербург.
Принадлежность: православная община Териоки.
Профессия: столяр
Место жительства: Териоки.
Имя супруги и ее место жительства: Эльза Ида Илона, ур. Айрола, где-то в Финляндии.
Дети: Павел, около 4 лет, живет с женой.
Тимо, около 3 лет, живет с женой.
Имена родителей и их местожительства: Сергей и Ольга, ур. Константинова, находятся здесь.
Когда и где остался на переданной территории: 2.12.1939. Териоки.
Кого из возвратившихся знает: Виктор Малин и Николай Капулин [Кобылин, прим.ред.].
Анкета заполнена 31.5.1940 в Хельсинки
В. Вестеринен

Вышеприведенные данные о себе подтверждаю:
Паули Дьяконов