Сергей Градусов. После вчерашнего. Повесть.
СЕРГЕЙ
ГРАДУСОВЪ
ПОСЛЕ
ВЧЕРАШНЕГО,
или
ПОХОЖДЕНИЯ
САНТЕХНИКА
легкомысленная
повесть
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ:
Действующие
лица и события, описанные ниже, отнюдь не выдуманы, а доподлинно
имеют (лица) и имели (события) место в действительности. Посему автор
ни за что ответственности НЕСТИ НЕ СОБИРАЕТСЯ.
Автор
2004
- Глава 1.
- Глава 2.
- Глава 3.
- Глава 4.
- Глава 5.
- Глава 6.
- Глава 7.
- Глава 8.
- Глава 9.
- Глава 10.
- Глава 11.
- Глава 12.
- Глава 13.
- Глава 14.
- Глава 15.
- Глава 16.
- Глава 17.
- Глава 18.
- Глава 19.
Глава четвертая.
В
это самое время Телицкий с Потаповым сидели в потаповской кухне и ели
жареную картошку со свининой. Картошка была тещина, а мясо принес
Вова, для которого день выдался суматошным, но удачным –
утренний скандал сошел на нет сам собою, заявы были все, как одна,
капустные и даже удалось найти небольшую халтурку для Потапова -
разобраться с компьютером, замученным великовозрастным балбесом. Так
что с полными карманами денег и полной сумкой еды давнишний уже
холостяк Телицкий явился к холостяку временному, потому что знал:
первое, что сделает Потапыч с утренними деньгами – отнесет в
сберкассу, оплатит счета и снова останется без хлеба. Они умяли
огромную сковороду картошки с мясом, выпили по бокалу вкуснейшего,
ароматного чаю (пьянству бой!). Потапов мастер готовить, просто
виртуоз в этом деле. И все у него как-то по простому, без особых
ухищрений. Холостяцкие рецепты. Та же картошка – ешь, за ушами
пищит, а всего делов – он ее, порезав кружочками, выкладывает
на чистую сковородку – ни масла, ни сала – ничего.
Зарумянил, перевернул, зарумянил другую сторону – на сухой
сковороде, повторяю! и тогда уже бухает туда обжаренный на сале лук.
А картошка по-мордовски! Просто, когда ее варите, бросьте в воду
несколько насушенных с лета стеблей укропа. За уши не оторвешь!
Когда в его доме готовится мясо, собаки во всей округе сходят с ума
от соблазнительнейшего запаха, а при заварке чая аромат разносится
такой, что прекращаются мигрени даже у завзятых ипохондриков, по
крайней мере, в нашем микрорайоне. Да и вообще, Потапов за что ни
берется, все делает мастерски.
Наконец
друзья отвалились от стола сытые и умиротворенные. Телицкий, с
набитым ртом выкладывавший дневные новости, главное оставил на
потом и еле дождавшись, когда Потапов уберет со стола, выкатил на
чистую клеенку чудо-перстень.
-Ух,
ты!.. - только и смог выговорить Потапыч. – Откуда это?…
Пока
Телицкий рассказывал, он вертел в руках перстень, разглядывая его
по всякому, и даже в лупу, которую достал наощупь из ящика
кухонного шкафа. Обнаружил по внутреннему ободу кольца гравировку
– надпись вроде бы готическим шрифтом на непонятном языке.
Mugere Videbis Sub Pedibus Terram. Попробовал надеть, и вот что
странно – на его толстенный палец кольцо нашло так же легко,
как и на сухой, узловатый палец Телицкого и точно так же ни в какую
не хотело сниматься…
-
Да, это вещь!…
-Что,
думаешь, ценная?
-Не
то слово! Ты же сам видишь… Послушай, Вова, но ведь
получается, что ты его… украл...
-Я
– украл? Ты что, бредишь? Она сама его в унитаз бросила! Да
если б она на спуск нажала, оно б знаешь, где было?
-Но
она ж не нажала!
-Ну?
-Что
ну? Ты его украл. И ты должен его вернуть!
-Да
пошла она!.. Может, еще прощения попросить? Она меня обхамила, как
могла, а я у нее прощения проси. Слушай, Леха, тебя на работе
матерят?
-Меня
сократили…
-Ладно,
я не об этом. Я же на работе, я деньги за ремонт сантехники получаю.
У меня в колдоговоре матерщина от клиентов не записана! Да если бы
это был мужик, я бы…
-Володя,
это само собой! Но ведь – котлеты отдельно, мухи отдельно! Она
тебя оскорбила, да, но это не дает тебе права воровать!
-Иди
ты в задницу, Потапыч! Чистюля! Деньги-то за ворованный счетчик
взял, не пикнул…
Потапов
вскочил, вскочил и Телицкий. Они чуть носами не уперлись друг в
друга – крупный, медвежеватый Потапыч и маленький, в весе
мухи, Телицкий. Перстенек лежал на столе между ними, посверкивал
гранями, подначивал на что-то… Наконец Телицкий сел,
отдуваясь:
-Ну,
дурдом…
Сел
и Потапов. Посидел, подумал, сказал:
-Счетчик
я за свои деньги поставлю, когда заработаю. Но и ты должен вернуть
вещь хозяйке.
-Какая
она, к черту, хозяйка… Ты бы видел ее рожу. Не может быть у
этой тетки такой вещи! Откуда? Разве только, правда что, сперла
где-нибудь.
Вова
вертел в руках перстень, любовался переливом граней волшебного
камня. Хотелось положить его в карман и уйти, и бросить этот
разговор. Потапов тоже не сводил глаз с перстня.
-Тьфу
ты, сидим, как загипнотизированные… Потапыч, а может, это
все-таки, подделка? А мы купились…
Потапову
было стыдно за внезапную вспышку. Он сказал примирительно:
-Давай
снесем его Кобзону. Помнишь, я тебе рассказывал, ювелир… Он-то
в этом деле лучше нашего разбирается.
-Давай.
Если подделка, оставлю себе, как трофей. Компенсация за моральный
ущерб. А если ценная вещь, сдадим в милицию. А к этой дуре я не
пойду, как хочешь…
Кобзон
был одноклассником Потапова. На первом занятии по военной
подготовке военрук устроил в их классе перекличку. Последним вскочил
тоненький кучерявый мальчишка и по слогам отчеканил: «Я-коб-зон!»
«Если ты Кобзон, то я Пьеха!», среагировал с чисто
казарменным юмором военрук, на свою беду бывший по отчеству
Станиславовичем. С тех пор, кроме как Пьехой, его не звали, а когда
под конец занятий он всех достал, то говорили не иначе, как: Иди ты,
Станиславовна… Сашка же Якобзон навсегда остался Кобзоном,
хотя давно уже превратился из шустрого ясноглазого мальчишки в
толстого, одышливого лысеющего мужчину, известного и даже знаменитого
в известных кругах ювелира. Потапов с ним особенно не
приятельствовал, но телефон где-то был записан… Перерыв все,
что можно, Потапов отрыл старенькую записную книжку, поднял трубку
и наткнулся на гробовое молчание. Телефон-то отключен! Телицкий
даже расхохотался, глядя на расстроенную физиономию друга.
-Не
журись, казачок, прорвемся!
Пошли
к Телицкому. И заскочили-то на секунду, а на соседкино ворчание
нарваться успели.
-Все
ходят и ходят! Ночь-полночь, полы намыты, нет, они топчут и топчут…
Потапов,
кой-как скомкав разговор, договорился с Кобзоном о встрече. Жил
Кобзон неподалеку, и друзья решили пройтись пешком, тем более, что
погода была чудесная.
Да,
погода… Это был, пожалуй, первый по-настоящему теплый вечер
нынешней весной. Уже почти стемнело, огромная золотая луна задумчиво
смотрела на мир сквозь кружевную вуаль переплетенных ветвей, ни
ветерка, ни шороха, ни облачка на теплом, глубоко-синем небе…
Так было хорошо вокруг, что и на душе стало легко-легко, как в
детстве, как будто шли к Сашке Кобзону договориться с утра играть в
футбол…
Кобзон
не стал их слушать у порога, провел в гостиную своей огромной
квартиры, пытался усадить, но Потапов вытянул из кармана кольцо и
на открытой ладони протянул ему. Брови Кобзона полезли вверх, благо,
места им было предостаточно, хоть до самого затылка.
-Вы
все-таки садитесь, - прокашлявшись, сказал он, - я, с вашего
позволения, посмотрю как следует…
Он
ушел с кольцом в соседнюю комнату, где у него была оборудована целая
мастерская, прикрыл дверь и, пока друзья ждали, усевшись в глубоких
креслах, повел себя странно. Ничего он не рассматривал, а просто сел
за стол, держа в одной руке кольцо, другой рукой прикрыл глаза.
Посидев так, вздохнул, вставил в глаз стекло, уперся им в
кольцо, разглядывая тщательно, отбросил монокль, долго вертел в
пальцах, ощупывая каждый изгиб, даже понюхал… Потом бросил
кольцо на стол перед собой и опять долго сидел, думал о чем-то, лишь
изредка взглядывая на лежащее перед ним. Отпер ящик стола, извлек
оттуда коробочку, а из коробочки – точно такое же кольцо,
положил их рядом на ладонь, сравнивая. Шваркнул свое колечко в стол,
захлопнул ящик… Посидел еще, полюбовался волшебной игрой
граней, протер кольцо салфеткой, положил на серебряный подносик,
вышел к ребятам.
-
Ну-с, что сказать? Работа хороша, слов нет, - начал он, опять
откашливаясь и вытирая заслезившийся глаз, - да и оригинал
знаменитый. Лостенбургский Перстень. Но увы, копия. Подделка-с. Да и
материалы… Мельхиор и стекло. Так что в магазин не носите –
засмеют… Да… А работа хороша, нечего сказать. Я сам по
молодости увлекался, делал копии, у меня целая коллекция таких. Ну,
Алексей знает… «Следовать мыслям великого человека
есть наука самая занимательная», как выразился классик. Вот я
и следовал, так сказать. Занимался… Да… Как-нибудь, в
другой раз я вам эту коллекцию продемонстрирую… Да…
Покажу коллекцию, прочитаю лекцию…
По
тону ребята поняли, что пора уматывать. Потапов недоумевал:
гостеприимный Кобзон выпроваживал гостей, не накормив, к тому же
отказав себе в удовольствии похвастаться свежему человеку (Телицкому)
своим детищем – коллекцией копий самой знаменитой ювелирки всех
времен и народов, начиная с перстня Клеопатры. Кобзоновские дочки
высунули в коридор любопытные носы, но папа моментально задвинул их
обратно, крикнул уже гремящей на кухне посудой жене:
-Маша,
не возись, людям некогда!
Недоумения
Потапова быстро рассеялись. Не прошли они и нескольких ступенек вниз,
Кобзон окликнул его:
-Алексей,
вернись на секунду!
В
коридоре, вращая глазами и оглядываясь, Кобзон зашептал громким
шепотом, брызжа в щеку Потапову слюной:
-Леха,
ты что, с ума посходил? Откуда у вас эта вещь?
Потапов
начал было объяснять, но Кобзон перебил:
-Не
хочу и слышать! С каких пор ты влез в уголовщину?! Леха, на тебя
это не похоже!
Потапов
опять было открыл рот, но Кобзон опять не дал ему вставить слова:
-Молчи,
молчи! Да еще и приволок сюда какого-то ханыгу! Прийти ко мне с такой
вещью, да с посторонним человеком! Леша, опомнись! С кем ты
связался?! Беги от них, куда глаза глядят! Избавься от кольца и
беги! Ведь голову оторвут!.. О семье подумай!
-Так
оно что, подлинное?
-Идиот!
Ты что, телевизор не смотришь? Да только о нем сейчас и говорят!
Господи, и как ты впутался в это!.. Короче, идите отсюда сейчас же,
вы у меня не были, я ничего не видел. И сейчас же, слышишь, протрите
от отпечатков и закиньте подальше, и бегите прочь…
-Саш,
ты серьезно?!
-Серьезнее
некуда! За это колечко столько пролито крови, что и вашу прольют, не
остановятся…
Растерянный
Потапов догнал Телицкого уже на улице. Выложил ему информацию к
размышлению – Телицкий тоже рот разинул. Постояли, покурили,
собираясь с мыслями.
-Откуда
же у этой мегеры такое кольцо?
-Да
не наше это дело! Нам решать надо, что с ним делать. Кобзон вообще в
панике, выкинуть советует!
-Ну,
выкинуть! Жалко! Ты погляди, красота какая!
-Да,
жалко… Давай его в милицию подкинем.
-В
милицию? Ну, давай. Только… - Телицкий замялся, - Леха, ты же
знаешь, у меня с ними напряженка. Я в ментуру не пойду. Снеси ты,
будь другом, а?
Потапов
забрал у Вовы кольцо. Было уже поздно, решили отложить дело до утра.
Пошли по домам.
Переменчивая
весенняя погода неуловимо менялась. Поднимался какой-то непонятный
ветерок, несильный, низовой, промозглый. Дунет и пропадет, затаится
где-то под кустами. И снова тепло, снова тихо, но уже поползли к
луне, забравшейся высоко и ставшей маленькой серебряной копеечкой,
какие-то непонятные, полосами, тучи.
На
полдороги к дому Телицкий догнал Потапова:
-Леха,
дай-ка кольцо!
-Сам
решил занести?
-Нет,
зайдешь ко мне утром, заберешь, ладно? Мало ли что за ночь случится…
- Глава 1.
- Глава 2.
- Глава 3.
- Глава 4.
- Глава 5.
- Глава 6.
- Глава 7.
- Глава 8.
- Глава 9.
- Глава 10.
- Глава 11.
- Глава 12.
- Глава 13.
- Глава 14.
- Глава 15.
- Глава 16.
- Глава 17.
- Глава 18.
- Глава 19.
Репино
– Зеленогорск
2003-
2004
Эта повесть, ввиду категорического неумения автора разговаривать с издателями, никогда, видимо, не будет опубликована на бумаге. Но ведь в наше время "опубликовать" не обязательно значит "напечатать". Очень рад, что имею возможность найти читателя на сайте Териоки. Надеюсь добавить несколько мазков в картину и без меня замечательного сайта. Если повесть доставит хоть несколько приятных минут хотя бы нескольким читателям, я буду счастлив.
автор
|
