Андрей Жуков
В СЧЕТ ВЕЧНОСТИ
Иллюстрации Юлии Ивановой
|
|
|
Море начало притягивать меня с детства. Те дни, что летом я проводил у вoды, гоняя с мальчишками уклейку или ворочая камни в поисках бычков, вспоминаются мне наполненными солнцем, смуглыми плечами, коротко стриженными затылками сверстников, золотистым песком и блеском воды до горизонта.
Можно было нырять с пирса солдатиком или сложить ладони лодочкой и на мелководье плюхнуться вперед, плыть с раскрытыми под водой глазами, разглядывать мутноватое волнистое дно, зеленую тину, расползавшуюся в причудливые тени. Невозможность познания дальше, чем хватало дыхания, увлекала. Хотелось нырять опять и на этот раз дальше, глубже. Глубина манила, заставляла делать еще и еще усилия над собой, преодолевать со противление неизвестности.
Я подростал. И море начало дарить более сильные радости. В тринадцать лет меня взяли в лодку ловить судака на дорожку. Это восхитительное занятие. Блесна опускается на леске от лодки на десяток другой метров. Обычно ловят двое. Один rpебет , второй следит за ходом блесны. При поклевке подсекает и, если чувствует биение рыбы на крючке, подтягивает ее к борту, сильным взмахом, при наличии должной сноровки, выуживает рыбину в лодку без подсачника. с конца июня, если погода не штормовая, судак хорошо клюет круглыe сутки, но обычно под вечер, когда солнце тускнеет , жара спадает , малиновая пелена окутывает запад, а воздух звенит от бесконечности комаров, уходят от берега лодки. в некоторых по нескольку ловцов, в большинстве по двое, а в иных по одному. Есть особенное удовольствие в том, чтобы в одиночку справляться с тем, что обычно делают двое.
Сначала гребешь сразу подальше от берега. Для тебя затихает гул суетливых земных дел. Море беспредельно велико до идеальной видимости. Успокаивает теплый легкий бриз. Почти беззвучно плещет волна о лодку. Скрип весел ритмичен и для тебя как будто неслышен, как неслышен стук сердца, ведь замечаешь его только в минуту опасности. Так и руки на веслах остановятся, когда будет поклевка, судак ударит по блесне и леса задрожат как струна.
Если вы достаточно умелы, то выпускаете две, по каждому борту , или даже
три, последнюю сторого за кормой, блесны. Руки при гребле постоянно
заняты и вы разуваетесь, лесы от двух дорожек нaбpacывaетe на большие
пальцы ног, чтобы
чувствовать поклевки, третью зажимаете в зубах. О, это работа, так
ловить. Босые ступни мерзнут, ладони сводит от бесчисленных гребков,
нужно следить, чтобы лесы не путались при выборке и забросе. Если клюнет
на две дорожки сразу, то задачка с двумя неизвестными, какую рыбину
первую тянуть. и нужно действовать быстро, и безмолвно, и хладнокровно,
и оглядьшаясь по сторонам. Потому что вдоль нашего берега этот лов /и
никто не может нам объяснить почему/ причислен к браконьерскому. я
согласен, что таковым он может являться, когда налодку ставят мотор и
распускают за кормой до десятка и больше дорожек; с хорошо o6opyдованных
катеров ловят сутки напролет , не заглушая двигателя, по сотне и более
рыбин. Но я пишу о племени истинных рыбарей, которые не жалея ни спин,
ни рук гребут веслами без устали, не завидуя никакому прогрессу.
Противопоставляя металлу и бензину свое упорство, выносливость, веру в
удачу.
