Андрей Жуков
В СЧЕТ ВЕЧНОСТИ
Иллюстрации Юлии Ивановой
|
|
|
Рассказ рыбака Улымбaeвa о том, как в молодости после рейса в Атлантику он собирался отдохнуть в гостях и что из этого вышло.
Больше всего мне хотелось, как спущусь на берег, сходить за грибами. Последний отпуск перед тем у меня был зимой и в лес моя нога не ступала года полтора. А человек я деревенский, на траловый флот поступал из ремеслухи и в морях сильно скучал по земле.
Получил я отпускные, отметили с корешами это дело, на следующее утро взял большую корзину, ведра на полтора, и поехал в направлении Выборга. Понятно и поллитровую прихватил, чтоб голова не болела да не так скучно и было. Потому что лето как раз было на середине, грибы вроде и начались, но колосовики уже прошли, а основной гриб не пошел еще. Короче, вышел я из электрички на станции Ляйписоу. По борам гулял, песни пел, поллитровую одолел, поспал в тенечке. Ничего не набрал, пару сыpoeжeк да веник для бани, что нарезал, в корзину бросил. А губы у меня от черники черны стали, что у черта, и пальцы почернели, хорошо мне стало, детство вспомнил. и сажусь я, значит, в электричку обратно ехать, ставлю корзину возле себя, народу в вагоне мало, я задремал. Просыпаюсь, мальчишка какой-то в моей корзине балует , веточки выбирает , я посмотрел на него и понравился он мне чем-то. Хороший такой мальчишка, лет семи. и мамка его тут, напротив, села. Слово за словом, разговорились, она оказывается с сынишкой на юг в отпуск едет. Я, понятное дело, тумана напустил, мол, в дальних морях плавал, тоже отпуск получил, по грибы хожу . Приглянулась она мне своими глазками горящими. Проводил я ее от Финляндского до Московского. Она мне свой телефончик в Выборге оставила, звоните, дескать, через месяц, приедете в гости, отдохнете у нас. И этот мальчишка и Эля, так она назвалась мне, весь месяц помнились. Выждал я недето после того срока, как она бьша должна вернуться, и позвонил. Отвечает, приезжай. я надел костюм-тройку, который десять лет висел в шкафу, начистил штиблеты и в путь. Взял с собой коньяка, водки, закусь деликатесный, короче, полный портфель. На платформе в Выборге ее сразу увидел. Стоит махонькая, в летнем платьице, загорелая, коленки, ровно как у девчонки, дрожат. Сажусь с ней в такси, командую: "В лучший ресторан." Нам до него метров двести от вокзала ехать. Взяли отдельный столик, я заказываю все меню. Отпили грамм триста и до того мне скучно стало, не передать. Поехали Эля, говорю, к тебе. Она отвечает , поехали, отдохнешь. Тут у меня первый раз мысль и мелькнула: "Теперь то я и отдохну ," и на душе как-то даже весело стало. Сгреб я со стола недопитую бутылку, закусь. Опять на такси. Приезжаем. Заходим в квартиру, мальчишка бросается ко мне. Узнал. За ним выходит постарше, она и его мне сыном представляет . и тут из дверей появляется третий малый, повыше меня ростом, кулаки, что пивные кружки. "А это мой старший", - говорит она. "Теперь то я и отдохну", - говорю я себе и, чувствую, ноги мои подкашиваются. Поставил я портфель на пол, вытер платком лоб, пожал ее сыновьям руки, а сам не знаю, какие гостинцы вытаскивать, то ли конфеты, то ли бутылкy. Пойдемте, говорит она мне, я познакомлю со своими родителями. Захожу в комнату . Мать честная. Сидит за сголом дед, седой как лунь, золотая серьга в ухе, ни дать ни взять цыганский барон. и бабка, его помоложе, вся чернявая, глаза как смоль и смотрит на меня будто я что уже украл у них. Ну уж тут я не оробел. Бегу за портфелем, возвращаюсь, вытаскиваю бутылку, ставлю на стол, давайте, говорю, папаша за знакомство. А у самого одна мысль саднит в мозгу: "Теперь то я и отдохну." Старуха как бутылку схватит своей лапой, да как зыркнет на меня. "У нас, - говорит, - обычай такой, если добрый человек, показывай все с чем пришел." Ну я весь портфель на стол и выставил. Дед за сердце схватился, на спинку стула повалился, ох, говорит, я не выдержу, мне только сто граммов можно. Хорошо, соглашаюсь, давай хоть сто грамм. А у самого холодный пот по спине льется и эта фраза проклятая прицепилась: "Теперь то я и отдохну ."
Выпили мы по первой. я старухе еще подливаю: подобрела она ко мне, шепчет так, тишком, мол, у Эли первый муж пьяница был, за то я его невзлюбила, и теперь болтается он где-то бомжом, алиментов не платит , а ты морячок мне нравишься и если будешь мало пить, я тебя благославляю. Ну, думаю, попал как кур во щи. и еще ей наливаю. Старик и Эля ни в какую пить не соглашаются, а она только давай, словно хочет испытать меня на трезвость. Короче, выпили мы с ней литр и второй бы начали, да старик сказал: "Ша!" Повели меня спать. Положили на раскладушке в маленькой комнате. И сама Эля с младшим сынишкой тут же рядом легла на кровати. Пока свет не погасила, я все прикидывался, что сильно захмелел, а как все затихли, лежу и думаю: "Как же быть то? Полезу я сейчас к ней, может плохо будет. Не полезу - еще хуже." Была не была, решаю. Встаю с раскладушки, будто ничего не понимаю, пьяный дескать, подхожу к кровати, поднимаю одеяло и руку кладу ей на бедро. Чувствую, как она аж вся сжалась. "Ты меня бить не будешь," -спрашивает, а сама уже плачет . Слезинки в темноте видны как бусинки. я ладонью по ней провожу , поверх рубашки, и ощущаю как дрожит она под моими пальцами. и до того мне жалко ее стало, что аккуратно беру спящего мальчишку, перекладываю на раскладушку, а сам к ней...
"Вот так то я и отдохнул," - с выражением на лице, будто во что-то
нехорошее вляпался, любит заключать свой рассказ Улымбаев. После той
ночи, считает он, жизнь его пошла под
уклон. Спустя некоторое время он оставил флот и устроился в рыболовецкий
колхоз. Надеялся ближе быть к Эле. На кораблях тралмайстером он неплохо
зарабатывал в колхозе рыбаком paccчитывал иметь не меньше. Получилось
иначе. Старик скоро помер. Старуха ела Улымбаева по поводу и без, денег
ей все не хватало. Он свое сорокопятилетие отметил шестимесячным
больничным, отнимались руки. в полную силу, наравне с остальными,
работать уже не мог. С Элей у него тоже все разладилось. Теперь он чинит
на берегу сети, живет один в коммуналке, и, как может, держится вблизи
рыбацкого дела. Не только потому, что никакой другой специальности не
имеет , а верит, что за незлобивый характер даже в самый голодный день
не оставят его друзья-рыбаки без пары рыбин на пропитание. В городе бы
ему пришлось много тяжелее.
