В 2019 году мы отмечали 175-летие И.Е. Репина — ярчайшего русского художника-реалиста. Юбилею были посвящены масштабные мероприятия, в том числе грандиозные выставки, конференция. Но нельзя умолчать и о том, что за юбилеем следует трагическая для семьи Репиных дата — внук великого художника, Дий Юрьевич Репин (1907–1935), был расстрелян в Ленинграде 6 августа 1935 года по сфальсифицированному обвинению.
Большую часть своей взрослой жизни он плавал на судах торгового флота Скандинавии далеко от рубежей России, но отдаленность не спасла, он стал жертвой российской привычки искать «врагов народа», оказался одним из миллионов в потоке жертв сталинских репрессий. Ежегодно 30 октября во время акции Центра «Возвращенные имена» у Соловецкого камня на Троицкой площади в Санкт-Петербурге его имя называют среди тысяч имен репрессированных: «Дий Юрьевич Репин, 28 лет, расстрелян 6 августа 1935года. Реабилитирован в 1991 за отсутствием состава преступления».
В 2018 году А. Разумову, руководителю Центра «Возвращенные имена» при РНБ, не прекращающему поиск новых данных о репрессированных, удалось обнаружить письмо Дия Репина из Австралии в фонде латвийской библиотеки The European Library в оцифрованном архиве газеты «Сегодня»(1) (ил. 1).
Илл. 1. Письмо Дия Репина из Австралии
Илл. 2. Дий Репин
Илл. 3. Родословная Репиных
В название статьи вынесены слова из письма — «любящий Вас всех Дий». Мы считаем эту фразу мировоззренческой позицией Дия Репина.
Эта находка — большая удача, письмо написано Дием 24 января 1928 года, за семь лет до гибели, и значительно расширяет представления о его характере. Прежде чем перейти к письму Дия Репина, ознакомимся с событиями его жизни, установленными в результате нашего поиска.
На фотографии — восемнадцатилетний Дий после учебы в Териокском реальном училище, миловидный круглолицый ребенок, но уже новоиспеченный мореплаватель, готовый к первому рейсу на шведской барке «Ваня». По фотографиям проследим, как он мужал и менялся, попав в экстремальные условия одной из самых опасных мужских профессий (ил. 2).
Импульсом к поиску информации о потомках Репина, в том числе и о Дие Юрьевиче Репине, стало знакомство авторской группы с правнуками художника — Романом (1926–2012) и Жаном (1931–2014) Дьяконовыми, и их семьями, приехавшими из Франции, где они живут с 1931 года, в немецкий город Саарбрюкен на выставку Auf der Suche nach Russland («В поисках России»), представившую в 2003 году в Modern Galerie 100 живописных и графических произведений И.Е. Репина.
Дьяконовы подарили нам фотографии, репродукцию картины И.Е. Репина «Большевики» (1918, Константиновский дворец), рукописную родословную Famille Repine. Naissance («Семья Репиных. Происхождение») (ил. 3)(2).
Озвученные потомками Ильи Репина неразгаданные даты и судьбы членов их семьи стали отправной точкой для следующего этапа нашей розыскной работы, часть результатов которой мы представляем в этой статье. За каждым названием, фактом и фотографией — годы поисков. Мы проговаривали с Дьяконовыми судьбу каждого члена семьи, внесенного в родословную. Было ясно — надо искать недостающие звенья информации о старшем поколении. Данные о Дие Репине умещались тогда в несколько фраз, восстановление конкретных событий его жизни было первоочередной задачей.
В родословной значилось, что Дий Репин исчез в России в 30-е годы. Дьяконовы считали, что он, желая жить в СССР, нелегально, но благополучно пересек границу, работал, учился в советской России. А в годы фашистской оккупации СССР Дия убили фашистские нелюди. Оказалось, действительно, убили нелюди, но сталинские, и задолго до Второй мировой войны. Мы по крупицам собрали ряд данных о Дие Репине из многих источников: это Центр «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке, находки из нью-йоркского Bakhmeteff Archive Columbia University (Бахметьевский архив Колумбийского униветситета США. Фонд Зеелера, коробка 8), раритеты Национального архива Финляндии (Kansallisarkisto, Helsinki, Finland), и документальные находки в музеях, семейных архивах, газетных и журнальных статьях морских держав Скандинавии.
Самым богатым источником сведений о морской части жизни Дия Репина на различных судах оказался архивный фонд Морского музея города Мариехамн(3). В журнале Sjöhistorisk ärsskrift for Aland, издаваемом этим музеем, была опубликована статья «Молодой матрос Дий Репин в поисках мечты»(4). В дальнейшем эта статья на шведском языке стала нашим важным ресурсом, позволила связаться с потомками матросов команды «Киллоран», у которых результаты изысканий вызвали доверие и заинтересованность участвовать, вложить свою лепту в поиск данных о русском юнге.
Мы передали директору Музея-усадьбы «Пенаты» Т.П. Бородиной журнал с этой публикацией.
В доме деда Ильи Репина Дий обрел все, что позже сделало его личностью. Здесь у него зародилась мечта овладеть наследственной профессией художника, однако, жизнь внесла свои коррективы(5).
После учебы в Териокском реальном училище, в возрасте 18 лет, Дий вынужден был свой жизненный маршрут и путь к искусству проложить через моря и безбрежные океаны в плавании на разных кораблях.
Узнать судьбу юнги, моряка, равносильно тому, как собрать брызги океана. Как восстановить ход событий на корабле, линии жизни моряков? Их лица и характеры отпечатываются лишь в памяти членов команды, которые постоянно сменяют друг друга, а осколки воспоминаний об этих людях с каждым новым рейсом уже разбрызганы по континентам. Кто соберет и воскресит события? Поэтому нам предстояло найти потомков сослуживцев Дия. Но перед нами стоял вопрос сложнее, поскольку речь шла о репрессированном моряке.
Мы обратились к А.Я. Разумову — редактору серии книг памяти о жителях Ленинграда и области, репрессированных в период сталинского террора, — «Ленинградский мартиролог», с просьбой дать нам сведения из материалов дела Дия Репина(6). Тексты допросов со дня ареста Дия до расстрела — зашифрованный свидетель последних месяцев его жизни, лживые словесные манипуляции следователей — авторов сфальсифицированного документа. У большинства людей нашего поколения в годы сталинского лихолетья были репрессированы родственники, мы понимаем, о чем идет речь. Из хитросплетений и фальсификаций дела мы попробовали вычленить голос самого Дия — голос правды.
На допросах Дий рассказал о своей юности: зимой 1925 года он начал трудовой путь на барке «Ваня» (Wanja), доставляя грузы в порты Северного Ледовитого океана(7). В 1925 году судно принадлежало шведу К. Карлстрёму из города Хельсинборг(8) (ил. 4–6).
Илл. 4-6. Барк «Ваня» и судовые документы Дия Репина
Илл. 7. Реконструированный маршрут судна «Ваня»
Мы отследили рейсы судна «Ваня» по статьям шведской судоходной газеты Swedish Shipping Gazette(9), суммировали сообщения о доставке грузов баркой «Ваня» в порты Северного Ледовитого океана и создали карту. Вот в каких портах, городах и странах работал Дий: шведские порты Мянтюлуото, Умео, Гётеборг, Хернёсанд и датский порт Ольборг (ил. 7).
В северных суровых водах морская удача была спутницей Дия. В феврале 1927 г. Репины получили от капитана барки «Ваня» письмо о том, что Дия можно ставить всей команде в пример.
Но Дий уже думал об экзотике южного полушария, грезил навигационной школой, принадлежавшей шведу Густаву Эриксону (1872–1947), владельцу крупнейшего в мире парка парусного флота, состоявшего в 1920–1930 годах из 40 парусных судов. Одна из плавучих баз этой школы располагалась на трехмачтовом винджаммере «Киллоран», приписанном к порту Мариехамн(10) (ил. 8–9).
Илл. 8. Густав Эриксон
Илл. 9. Трехмачтовый винджаммер «Киллоран»
Илл. 10. Платежные документы за учебу Дия
Илл. 11. Книга порта Мариехамн
Среди многочисленных находок оказались деловые бумаги Г. Эриксона, платежные документы за учебу Дия и книга порта, обнаруженные в архиве Морского музея города Мариехамн. Начиная с января 1927 года, в несколько приемов Репины выплатили 12000 финских марок (ил. 10–11).
Книга порта Мариехамн состоит из вшитых листов, на каждом из которых — состав экипажа одного из кораблей с фамилиями и краткими сообщениями по каждому члену команды. Изучим страницу экипажа «Киллоран» за 27 сентября 1927 года. В этот день Дий и его приятель из Териоки, восемнадцатилетний Вейо Исайяс Тойвола, поднялись на корабль (ил. 12).
Внесены места и даты рождения, начала плавания, списания Дия с корабля в порту Антверпена. Дий Репин проработал на «Киллоран» 22 месяца и 6 дней, получил расчет 53 франка и 5 центов. Мы запросили информацию о Дие в полицейском ведомстве по региону Аланд, в городе Лунд. Ответ обрадовал — за 1925–1935 годы нет ни одного упоминания Дия Репина в делах о нарушении общественного порядка моряками.
Чтобы узнать судьбы моряков команды, события, происходившие в годы плавания Дия (1927–1929), мы нашли потомков моряков, и упоминания о членах команды «Киллоран» в архивах и литературе. Изучая сменявшийся за время плавания Дия состав экипажей, мы выделим Госта Вернера (1908–2009), насколько нам известно — это самый ярко реализовавшийся юнга «Киллоран»(11). Он влился в команду в октябре 1929 года, когда Дий заканчивал плавание. Судьба распорядилась так, что Вернер, согласно «Википедии», прожил 100 лет — в три раза дольше Дия. Прошел путь от юнги, моряка, метеоролога, капитана, кинорежиссера-новатора, автора книг, до профессора университета города Стокгольм. Перейдя в сферу художественного творчества, Вернер пробовал себя в скульптуре, карикатуре, графике, живописи — он был многогранно талантлив, его жизнь можно оценить как цепь творческих экспериментов. В 1944–1946 годах учился у художника Исаака Грюневальда (1889–1946), профессора Шведской Королевской академии свободных искусств. Затем, в 1947–1948 годах — в стокгольмской Академии Либре, а в 1949 году — в Париже у Андре Лота (1885–1962). Мы собрали документы о Дие Репине, а Вернер воссоединил нас с образом Дия в своих картинах-воспоминаниях. Так творчество Вернера перешагнуло через шведские границы в русскую историю, добавило к метрическим сведениям из идентификаций личности Дия (рост 1метр 76 см, глаза серые, блондин) самое существенное — неутомим, сноровист, бесстрашен (ил. 13–14).
Илл. 12. Страница экипажа «Киллоран» за 27 сентября 1927 года
Илл. 13-15. Картины-воспоминания Госта Вернера, юнги «Киллоран» в 1929 г.
Режиссерское и операторское начало доминировало в морских сюжетах Вернера. Используя в композиции сведения о кораблях, мастер превращал картину в иллюстрированный документ, все как в паспорте: «Киллоран» — трехмачтовая барка, построена в 1900 году на верфи Трун, Шотландия, порт приписки — Мариехамн. В свои композиции Вернер интегрировал географические названия на шведском, финском, английском языках, фрагменты писем — будто титры фильма, плывущие в морских водах по киноэкрану. Их смысловая нагрузка — расширить горизонт ассоциаций, придать морской теме человеческое измерение. Картины, как окна, выходящие прямо на ту палубу, именно в тот момент, когда, почти век назад, Дий, Тойвола, Вернер, Вреде, Охман и другие моряки несли вахту, управляли парусами, поднимали якорь. Картины Вернера позволяют нам мысленно взойти на парусный корабль и уплыть подальше от трагической реальности, где Дий Репин погиб, расстрелян. Искусство пробивает пролет во времени, жизнь Дия продолжается.
Кинематографическое прошлое автора угадывается и в техническом решении многих композиций. Помещая серию сюжетов рядом на одном холсте, художник будто проецирует одновременно несколькими кинопроекторами наплывающие одно на другое симультанные воспоминания. Монтажный принцип построения позволил автору обозреть жизнь в море с высоты птичьего полета, тут же показать, что происходит на палубе, на мачтах, а главное — постичь, что сокрыто в мечтах моряка. Искусство Вернера сходит с холстов и рисунков в нашу память, где Дий жив, а корабль плывет (ил. 15).
Д. Репин и Г. Вернер были рядовыми юнгами, но от других членов экипажа их отличал культурный горизонт людей творческих. Попробуем сравнить стартовые позиции. Отец Вернера — учитель рисования; брат, Налле Вернер, — малоизвестный художник. Счастливая судьба привела Вернера из обычной семьи на вершину творческой реализации — он популярный в Скандинавии художник, его творчеству посвящены фильмы, экспозиция мемориального музея в Симрисхамне, изданы книги. У Вернера большая семья — сын, дочь, внуки, правнуки, и все просто потому, что там, где он жил, не свирепствовал кровавый режим, людям давали творить, любить.
Дед Дия был художником мирового значения, и картины, среди которых Дий вырос, затем украшали дворцы и музеи. Как же случилось, что слава деда, его вклад в русское и мировое искусство, народная любовь не стали гарантом жизни для внука? О Дие Репине остались лишь расстрельный приговор и приказ 1991 года: «реабилитирован за отсутствием состава преступления»(12) (ил. 16, 17).
На затерявшейся могиле Дия растет бурьян.
Перейдем к письму Дия Репина. Этой публикацией мэтр И. Репин и сейчас, в ХХ1 веке, защищает своего внука от лжи, нагроможденной вокруг имени Дия сталинистами прошлого и нынешнего времени. Прочтем наиболее интересные фрагменты письма:
24 января 1928
«Дорогие, дорогие папа и мама!
Вот уже почти четыре месяца с тех пор, как я уехал. <...> Когда проезжали экватор, нас смолили; это морской обычай. Кто первый раз проезжает экватор, подвергается этому».
И хотя Дий скромно, двумя фразами описал ситуацию, этот осенний день 1927 года был одним из редких счастливых дней за десятилетний период его плавания. При пересечении экватора на судне «Киллоран» состоялся праздник Нептуна, карнавал (ил. 18). Фотографию этого языческого маскарадного веселья и безнаказанных шалостей мы добыли в Канаде, в семейном архиве потомков моряка «Киллоран» Хьялмара Охмана (1910–2002). Его фамилия под номером 10 в списке экипажа (ил. 12).
Нам известны имена четверых из шести ряженых парней: здесь разукрашенные Дий Репин с приятелем Тойволой, Хьялмар Охман с земляком Брюнстрёмом.
«Помню во время шторма случай очень критический. Был час ночи, дул сильный ветер и шел дождь. Я в непромокаемом костюме сменил вахтенного, <...> смотрю слева, совсем уже близко большое светлое пятно быстро, быстро приближается на перекрест. <...> Я ударил два раза в колокол. Штурман зажег факел и стал размахивать им в воздухе. Пятно же все приближается, все становиться ясней. Свернуть мы не можем, так как паруснику трудно. <...> Я уже вижу остов большого пассажирского парохода, вижу его совсем хорошо, вижу людей, которые там ходят, а сворачивать он и не думает, идет прямо на нас. И вот сердце мое сжалось, и испугался, смотрю и жду, что вот-вот он сейчас на нас, или мы на него наскочим, и тогда всему конец! Но в этот самый момент он свернул вбок. Шторм стих и опять пошли хорошо». Надо признать, что спас оба корабля русский юнга Репин, но наверняка никто этого не заметил.
Текст, стилистика письма свидетельствуют об остром взгляде будущего художника, о неоспоримом литературном даре, зарождавшемся в Дие. Воспоминания изложены в коротких эпизодах с мастерской завязкой, кульминацией, развязкой. Каждый юнга, матрос может стать художником, писателем, музыкантом, ученым — только бы дали доплыть до мечты. «Шторм мы еще пережили в Бискайском заливе; <…> Ветер выл и рвал все, и, несмотря на то, что мы были совсем без парусов, мы почти лежали в воде, правый борт корабля был совсем под водою и волны перекатывались через все судно. <...> Ветер был настолько сильный, что паруса, которые были скручены, развязывались, и приходилось лезть на мачты и привязывать; трудно было на мачтах! Ветер рвал одежду, лицо резало, и дождь, который шел быстро, пропитывался через кожан и кожу сапог. Я был в это время почти наверху мачты, надо было крепко держаться! Каждую минуту можно было ожидать, что вот-вот они сломаются. Из всего, что я Вам пишу, не думайте, что тут есть неправда, пишу Вам только то, что было на самом деле».
Какая судьба! В смертной схватке с океаном Дий выжил, чтобы погибнуть в мирном Ленинграде...
Но на самом деле было куда драматичнее. После пережитого потрясения, когда «Киллоран» прибыл в Аделаиду, 29 января 1928 года шестеро матросов бежали с корабля в порт, а оттуда на поезде вглубь Австралии, боясь быть пойманными полицией, когда капитан объявит розыск. Выжив в страшном шторме, осторожно описанном Дием, они опасались в обратном рейсе попасть в бурю и быть смытыми в пучину. Фортуну не следует испытывать, она уже дала один шанс выжить. Беглец Хьялмар Охман внукам и правнукам рассказывал о пережитом в тот день страхе, толкнувшем его бежать с корабля. Он сам прожил год в Австралии, затем опять плавал, дожил до 92 лет(13).
А что же Дий? Он был неустрашимым свидетелем и участником всего, и написал родителям: «...В общем, я доволен, что попал сюда...» (ил. 19-20).
Мы чуть ближе стали к пониманию силы духа молодого морского волка, его чувства ответственности, заботы о близких и совершенно незнакомых людях. Есть ли вообще что-то непреодолимое для парня с таким опытом? Будь побольше в России таких, как Дий, другая была бы история России, да и сама Россия. Запомните Дия таким, это будет оправдательной силой против измышлений НКВД, из-за которых он погибнет.
Илл. 18. Праздник Нептуна на судне «Киллоран»
Илл. 19-20. Дий Репин и судно «Киллоран»
Илл. 21. Фото членов экипажа «Киллоран»
Фото четырнадцати членов экипажа датируется до 26 января 1928 года — дня бегства моряков с корабля. Возможно, Дий — в шляпе, слева, как на одном из документов (ил. 21).
Долгожданное послание доплыло до Куоккалы в феврале 1928 года. Илья Ефимович, взволнованный описанными событиями, отправил письмо со своим комментарием в редакцию рижской газеты «Сегодня» с просьбой напечатать письмо внука, но не для сенсации. Приближался день рождения Дия, 17 марта ему исполнялся 21 год. Письмо было опубликовано 18 марта.
Илья Ефимович, видимо, купил несколько экземпляров этого газетного выпуска и разослал знакомым, а один по морской почте отправил догонять именинника. Бывает ли лучше сюрприз в океане?! Второй экземпляр он мог послать в Прагу старшему внуку Гаю — читай, мол, и учись у младшего как достойно нужно жить.
Отметим, Гай жил в Праге и своим поведением приносил лишь разочарования, вызывая тревогу семьи.
Важен комментарий Ильи Репина к письму внука: «Отношение газеты „Сегодня“ ко мне понукает меня и теперь послать Вам для помещения в „Сегодня“ интересное письмо моряка (от берегов Австралии), внука моего Дия Репина, с парусного судна «Киллоран» (прилагаю при сем его фотокарточку, профиль и группу матросов). Это юноша хорошего роста, красив собою, сложен как египтянин, или грек, и очень вынослив в труде и опасностях. Все, что пишет он в своем письме — чистейшая правда. Профессор живописи Илья Репин» (ил. 22).
В январе 1929 года умерла мать Дия, Прасковья Андреева. Дий сошел на берег в Антверпене 16 октября 1929 года, вернулся в Куоккалу, чтоб поддержать отца, раздавленного горем. Позже, не найдя постоянной работы, отправился в Бразилию на стройку, но вернулся. Дий мечтал стать художником и решил — пора реализовать свои творческие ресурсы, отправиться в новый, уже сухопутный рейс своей жизни, в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры для получения базового художественного образования. Кто мог представить, что это путешествие без штормов окажется смертельным.
Для учебы Дию необходимо было разрешение на въезд в СССР, но в 1932 году Советское консульство ему отказало, хотя в удостоверениях Дия-матроса визы проставлены до 1933 года и заверены всей вертикалью сыскной власти, скреплены печатями МИДа Финляндии и позволяли Дию плавать на судах, а значит, посещать порты разных стран, континентов, пересекать границы государств (ил. 23).
Как нам стало известно, финская сыскная система неусыпно следила за семьей Репиных и была хорошо осведомлена о том, что Дий не состоял в антисоветских подпольных организациях Куоккалы и региона, иначе это неминуемо было бы отражено в отчетах полиции. В расследовании дальнейших событий жизни Дия это является доказательным основанием против фальшивых обвинений НКВД. Поскольку Консульство СССР отказало в визе, возникла идея учиться во Франции (ил. 24).
В Бахметьевском архиве Колумбийского университета нами найден важный документ — письмо Юрия Репина Владимиру Зеелеру (1874–1954), видному общественному деятелю русской эмиграции, создателю Комитета по увековечению памяти И.Е. Репина. Юрий Ильич писал: «...нельзя ли Гая и Дия устроить в Академию Парижа на счет других? <...> хотелось дать им возможность окончить художественное образование...»(14).
Письмо свидетельствует об истинных намерениях Дия и Гая Репиных с согласия их отца посвятить ближайшие годы учебе в художественном вузе. Подчеркиваем — посвятить не политической подпольной деятельности против СССР, как сфальсифицировали следователи НКВД, а приобретению профессии художника, учебе в художественном вузе. К сожалению, Владимир Феофилович не был всесилен, и взрослым Гаю и Дию, давно обеспечивавшим себя самостоятельно, помочь учиться в Париже он не смог. Никто не мог предположить, что стремление учиться и стать советским художником будет стоить Дию Репину жизни.
Илл. 22. Комментарий Ильи Репина к письму внука
Илл. 23. Визы в удостоверениях Дия Репина
Илл. 24. Письмо Юрия Репина Владимиру Зеелеру
Илл. 25. Последний путь Дия Репина на карте Петербурга
Оглядываясь на эти события, задаешься вопросом — зачем морская стихия, всегда находившая себе жертву, миловала Дия Репина долгие годы плавания? Казалось, ангел летел впереди, оберегая парня. Штормы, бури пощадили его, но для каких свершений? — спрашиваем мы, зная, что с Дием было дальше. Осталось рассказать, как погиб Дий Репин. Когда стала ясна нереальность надежд на учебу в Париже (материальных средств на проживание в Париже у Репиных не было), сила притяжения Ленинградской Академии толкнула Дия на нелегальный переход советского кордона. Ранее, в годы плавания, у Дия с пересечением границ никогда проблем не было, население портов разных стран ликовало у пирса, завидя красавец «Киллоран», пересекавший морские границы и вплывавший в порт, неся, как корону, свои паруса.
Вторая часть жизни Дия началась после пересечения советской границы в нескольких километрах от дома и продлилась пять с половиной месяцев в тюремных камерах, на допросах в НКВД.
Случилось худшее — Дий наиболее уязвимым оказался на русской земле, хотя именно здесь слава деда, имя Репина само по себе ассоциировалось с понятием «Родина», с высшими достижениями культуры России.
Пересекая границу, Дий направлялся на Площадь Искусств, № 3 — в дом художника И.И. Бродского, руководителя Института живописи, скульптуры и архитектуры, в котором Дий мечтал учиться. Здесь он получил бы огромную моральную поддержку на трудном пути художественного роста (ил. 25). Пешком этот последний путь Дия (чуть больше шести километров) можно обойти за 1 час 24 минуты. Однако, вместо дома И. Бродского Дий оказался в здании из совсем другого мира — в Доме предварительного заключения, следственной тюрьме по улице Воинова (бывшая Шпалерная). Эти адреса рядом, но из разных реальностей, как жизнь и смерть. Что случилось с Дием дальше — мы знаем... Сфальсифицировали обвинение. Расстреляли(15) (ил. 26).
Илл. 26
Оказалось, есть большее зло, большая мука, чем моряку погибнуть от разбушевавшейся стихии. Это большее зло — быть убитым своими, русскими, в стране, с которой связывал свое будущее, в которую шел, по сути, по правительственному приглашению, с гарантиями высших чинов власти художнику Илье Репину от Сталина и Ворошилова в 1926 году. Внук Репина, талантливый парень, оказался ненужным советской России, она таких убивала, не понимая, что убивает себя. И спешно зарыв в расстрельные ямы в лесах, осталась с палачами.
Сохранить в памяти имена, судьбы погибших, понять кровавую цену, уплаченную народом за безумства политиков — дело национальной чести.
Примечания: 1. Архив газеты «Сегодня». 1928. 18 марта. Вып. № 75. URL: http://www.theeuropeanlibrary.org/tel4/newspapers/issue/3000059917581/? (дата обращения: 24.04.2020). 2. Семейный архив семьи Дьяконовых (потомков И. Репина), Франция. В 1930 году дочь И.Е. Репина, Татьяна Ильинична Репина-Язева, с семьей дочери Татьяны Николаевны Язевой-Дьяконовой, ее мужем и детьми бежали в Финляндию к И.Е. Репину из Белоруссии от преследований советских властей. В 1931, после смерти И.Е. Репина, переехали из Финляндии во Францию, где купили маленький участок земли с домом в городке Мадаян (Madaillan), на юго-востоке Бордо. В настоящее время семья Дьяконовых проживает во Франции, насчитывает более 40 человек. 3. Åland Maritime Museum, Mariehamn (Аландский Морской музей, Мариехамн). Аланд — архипелаг в Балтийском море, автономия в составе Финляндии, населенная аландскими шведами. Столица — город Мариехамн. 4. Den unga mattrosen Dij Repin Pä jakt efter sina drömmar // Sjöhistorisk ärsskrift for Aland. 2013–2014. № 26. P. 135–145. 5. С последним большим материалом о Дие Репине на русском языке можно ознакомиться на интернет-портале издательства Partner. 2017. № 4. (Крайзман И.Б., Вернер А-М., Лундин Д.Р Шведский моряк Дий Репин и его мечты. URL: https://www.partner-inform.de/memoirs/detail/shvedskij-morjak-dij-repin-i-ego-mechty/4/601?lang=ru (дата обращения: 26.04.2020). 6. Архив Центра «Возвращенные имена» при РНБ. Дело П-79622 Архива УФСБ Санкт-Петербурга и Ленинградской области. 7. URL: http://www.sundsutsikt.se/images/hva[020].jpg (дата обращения: 24.04.2020); URL: http://warsailors.com/forum/archive/forum/read.php-1,29529,29563.html#msg-29563%20Square-rigger (дата обращения: 24.04.2020). 8. URL: http://warsailors.com (дата обращения: 24.04.2020); URL: http://www.sundsutsikt.se/hva_galleri1.html (дата обращения: 24.04.2020). 9. Swedish Shipping Gazette. 1927. Апрель – сентябрь. № 15–38 (Архив Морского музея Götheborg. Фонд периодики). 10. Greenhill B.; Hackman J. The Grain Races : The Baltic Background (Eng.). London, 1986. P. 151–158. URL: https://www.abebooks.co.uk/9780851774152/Grain-Races-Baltic-Background-Conways-0851774156/plp. Винджаммер — выжиматель ветра, парусный корабль. 11. Holst H. Gösta Werner : Modernistisk marinmålare : tre bilder av Gösta Werner — en bildstudie med konsthistoriska referenser. Svenska,1996. URL: https://www.bokborsen.se/view/Holst-Hans/G%C3%B6sta-Werner-Modernistisk-Marinm%C3%A5lare-Tre-Bilde/2346107 (дата обращения: 24.04.2020). 12. Архив Центра «Возвращенные имена» при РНБ. Дело П-79622 Архива УФСБ Санкт-Петербурга и Ленинградской области. 13. Сведения из личных контактов с дочерью Хьялмара Охмана. 14. Ю. Репин — В. Зеелеру. 26 января 1934 // Библиотека редких книг и рукописей Колумбийского университета. Бахметьеский архив. Фонд В.Ф. Зеелера. Коробка 8. (Columbia University. Rare Book & Manuscript Library. Bakhmeteff Archive on Russian and East European History and Culture) (дата обращения: 24.04.2020). 15. Kansallisarkisto (КА). EK-Valpo. Ф. «Дий Репин». Д. 10964 (Национальный архив Финляндии, Хельсинки).
/ Статья любезно предоставлена авторами. Впервые опубликована в сборнике докладов конференции «Илья Репин в контексте русского и европейского искусства: материалы научных конференций». — М.: Государственная Третьяковская галерея, 2020. стр 469-479.
Авторы признательны сайту terijoki.spb.ru за помощь в подготовке статьи. /
