- LanguageAfrikaans Argentina Azərbaycanca
Bahasa Indonesia Brasil Brezhoneg
Català Česky Dansk
Deutsch Dhivehi English
English English Español
Esperanto Estonian Euskara
Finnish Français Français
Gaeilge Galego Hrvatski
Íslenska Italiano Latviešu
Lëtzebuergesch Lietuviu Magyar
Malay México Nederlands
Norsk bokmål Norwegian nynorsk Polski
Português Română Slovenšcina
Slovensky Srpski Svenska
Tiếng Việt Türkçe Wolof
Ελληνικά Български Македонски
Монгол Русский Српски
Українська עברית العربية
العربية پارسی कोंकणी
বাংলা ગુજરાતી தமிழ்
ಕನ್ನಡ ภาษาไทย ქართული
ខ្មែរ 中文 (繁體) 中文 (香港)
日本語 简体中文 한국어
Home / Исторические фото / Города и поселки Карельского перешейка / Волость Куолемаярви / Пихкала (Pihkala) 7
По дороге из Церковной деревни (Kirkonkylä) в Каукъярви мы поднимаемся на высокий холм Ярвенпяя (Järvenpää). В первые десятилетия века дорога спускалась по крутому склону между большими деревьями. С холма нам открывался открытый, свободный от островов вид на Хатьялахти. Эпоха автобусов и других автомобилей требовала прямых дорог и пологих холмов. Так, в 1930-е годы холмы Ярвенпяя и Пюссюля (Pyssylä) спрямили и опустили, а по краям установили ограждения. Бедные лошади и грузовики вздохнули с облегчением, с ужасом вспоминая времена, когда приходилось очень постараться, чтобы преодолеть трудный холм.
Однако в обоих холмах осталось достаточно высоты, поэтому перед глазами идущего на Пихкалу открывался кусочек красивейшего родного края: слева волны озера Хатьялахти плескались о песчаный берег, по которому шла дорога, а справа улыбались пышные рощицы. Посреди берега залива, который был около километра, возвышался массивный Серый камень в сопровождении большой Кукушкиной сосны.
Справа, за лугами Пилки (Pilkanniittyt), Ручей Ярвенпяя (Järvenpäänoja) впадал в озеро из источника болота Руокосуо (Ruokosuo). Под холмом Пюссюля (Pyssylänmäki) у деревни Пихкала другой ручей впадал в озеро с лугов Пилки. Через шоссе был перекинут скромный деревянный мост.
Холодная родниковая вода этого ручья манила по вечерам уставшего возвращавшегося с луга освежиться и сесть на кромку ручья, чтобы провести умиротворяющие минуты отдыха перед вечерней коричневой гладью озера.
При подъеме на гору дорога была обсажена старыми плакучими березами. В остальном растительность была пышной.
Затем наперегонки зацветают крушины и калина. Справа от дороги во дворе Медвежьего дома (имеется ввиду Дом Karhu, о нём ниже) рос среди прочего дикий орех. Так же в этом месте была любимая детьми земляничная поляна.
По левую сторону дороги, за каменным забором, поля тянулись вдоль берега озера, заросшего тростником.
Из Тростникового болота (Ruokosuo) выходила Олхава (Olhava), большая похожая на ущелье долина, окруженная высокими песчаными дюнами. Весной во впадине протекал поток, но летом ущелье было сухим. Олхава проходила через земли Карлссонов в направлении деревни Аккала.
Сама деревня Пихкала была одной из самых маленьких в приходе. В 1938 году насчитывалось всего 16 дворов, но они были больше, чем в среднем по другим деревням прихода. Поэтому можно сказать, что деревня Пихкала была одной из самых зажиточных деревень волости. Благодаря своему центральному положению ее жители, особенно в прежние годы, активно участвовали в общественной и культурной жизни.
Сама деревня Пихкала была одной из самых маленьких в приходе. В 1938 году насчитывалось всего 16 дворов, но они были больше, чем в среднем по другим деревням прихода. Поэтому можно сказать, что деревня Пихкала была одной из самых зажиточных деревень волости. Благодаря своему центральному положению ее жители, особенно в прежние годы, активно участвовали в общественной и культурной жизни.
Поднявшись на гору Пюссюля, слева в центре парка проезжаем дом, выкрашенный в красный цвет. Это бывшая таверна Симо Инкеройнена (Simo Inkeroinen), которая в последний раз принадлежал Эмилю Карху (Emil Karhu). Инкеройнен когда-то стал зятем в доме Эвести из Хатьялахти. Со всех сторон на рубеже веков дом играл очень важную роль в приходе: помимо того, что он был таверной, он также был известен как здание уездного суда. Когда вступил в силу новый закон о перевозках, таверна была закрыта, а дом перешел из рук в руки.
Как второй дом в деревне, мы проходим мимо Почтовой станции, где в последний раз принимал Никодимус Эвести, Пости-Нико (Nikodemus Evesti, Posti-Niko или Нико-Почтальон). Дом был назван так потому, что бывший владелец дома, Кристиан Эвести, был первым почтальоном прихода после основания почтового отделения в 1886 году. Затем эту деятельность продолжили сыновья, особенно Никодимус.
С вершины холма открывается широкий вид на озеро, где тропинка вела мимо сауны, примостившейся в тени березы.
В предыдущие годы деревенские люди собирались на почте для чтения газет. Примерно в это же время здесь жила и Адель Руоти (Adele Ruoti), наша первая акушерка, которая позже вышла замуж за Симо - сына хозяина дома.
Напротив почты, на другой стороне дороги, рос Сурмакангас (Surmakangas – Несчастный лес, прим.: surma – трагедия, убийство, несчастье, как кому нравится), с изящными соснами. Сбоку от него, с угла амбара Почты, дорога сворачивала направо мимо резиденции Германа Эвести. Хижина Эвы Кауко находилась справа от дороги. Дорога продолжалась через пастбища Хёрёнена (Hyörönen) до Мамии (Mamia) и Халилы (Halila), деревень волости Уусикиркко, расположенных в семи километрах отсюда. За пастбищами Хёрёнена находилась жилище каменщика Яакко Синтонена. В юности Яакко участвовал в русско-турецкой войне (1877г.). Жители деревни спросили у счастливо вернувшегося воина: «А, что ты там делал?» Яакко был достаточно умен, чтобы ответить: «Если ты стрелял, я был пулей, если ты чистил ружье, я был свистком?». На окраине пастбищ Хёрёнен также стоял дом семьи Кисконен. Пастбище было любимой игровой площадкой молодежи, где в канун Иванова дня поднимали большие ведра, водили хороводы и танцевали, особенно когда еще не было молодежного клуба Церковной деревне (Kirkonkylä).
Дальше за пастбищем Хёрёнен небольшая дорога отходящая от дороги Халила и заканчивалась в лесу. Через лес проходил Смоляной лесной ручей, где во время весенних паводков было много воды. Там пара пастухов случайно упали в канаву, пытаясь перейти ее по дощатому настилу.
Вода превратила осиновый лес Хаапанотко (Haapanotko) в высокий край. Ложная сосна, росшая на его опушке, наклонилась над дорогой. Дальше в лесу находилось глубокое озеро Лиесъярви (Liesjärvi) с илистым дном размером около гектара, где развлекались водяные змеи. На берегу росло много черники. Между Котсуо и Лиесъярви находился лес Лиесъярвенкангас, который также был излюбленным местом ягодников. За Котсуо на земле Хювёнен возвышался Куккуламяки, а между Антеролой и Пихкала возвышался холм Мультамяки.
Но давайте вернемся к углу амбара почтовой фермы и продолжим путь по дороге через деревню. Дома деревни расположены вдоль этой дороги. Рядом с почтой мы видим бывший дом наследников зятя Инкеройнена Вилле Рийконена, который купил Антон Эвести. Это главное здание дачного типа сгорело в 1930-е годы, и на его месте построили новое, а также здание для скота. Вдоль береговой дорожки сияли высокоцветущие люпины. На другой стороне шоссе, в двух шагах от самой дороги, находилась усадьба семьи Эвести, последними владельцами которой были Симо Эвести и его сын Саломон. Ближайшим соседом был дом Никодимуса Кристианинпоика Эвести (Nikodemus Kristianinpoika Evestin) на той же стороне дороги. Чтобы отличить его от Почтового-Христианина (?) (Posti-Ristianista - или Пости-Кристианович (?)), хозяина назвали Сакари (Захар)-Христианин (Sakari-Ristianiksi - или Захар Кристианович (?)) по имени отца.
Рядом с домом Антона Эвести со стороны берега располагались дачные постройки Рантамяки (Rantamäki ), построенные в конце 19 века художником эстонского происхождения по имени Ватеньев (Vatenjeff – правильно Фадеев) на земле, которую он купил у Кристиана Эвести. Виллу окружает красивый парк с лиственными деревьями, лиственницами, декоративными кустарниками и искусственным прудом. После Ватеньева/Фадеева вилла принадлежала русскому Иванцеву (Ivantseff – или Ивашинцев), который в 1930-е годы ездил со своей тележкой с мороженым на вечерние мероприятия. Последним владельцем дома была учительница Э. П. Валио (E. P. Valio) из Каукъярви.
---------------------- Справка ---------------
Александр Александрович Фадеев (1811 Ревель - 16.11.1889) - художник геральдист. Создал множество гербов для дворянских родов. Участвовал в разработке украшении для коронации императора Александра II в 1856 году и Большого Императорского Герба Российской Империи, который был официально принят в 1857 году. Сам Фадеев разработал так называемый Малый Императорский Герб, который служил центром Большого Императорского Герба и был принят в 1856 году. Большой Императорский Герб оставался в употреблении практически без изменений до 1917 года. В 1857 Фадеев был назначен художником в Гербовом отделении Департамента герольдии Правительствующего Сената и в этой должности он проработал более 30 лет. В 1882 г. на А.А. Фадеева было возложено заведование геральдическим убранством в московских соборах и залах кремлевских дворцов по случаю предстоящего коронования. Фадеев рисовал гербы членов императорской семьи и дворянские гербы сотен российских дворянских родов. Автор первых банкнот и монет финской марки для Великого княжества Финляндского в 1860–1862 годах.
См. подробную статью о А. А. Фадееве. В частности, в этой статье говорится:
"Еще в середине 1860-х гг. А. А. Фадеев серьезно заболел. В 1870 г. ему был разрешен отпуск по болезни, а в 1872 г. выделены деньги на отпуск для лечения за границей. В 1878 г. ему было разрешено постоянное место жительства вне Санкт-Петербурга, с посещением Департамента два раза в месяц - для приема и сдачи работ. Художник проживал на станции Перкиярви, по финляндской железной дороге, в деревне Пихкало (сейчас территория Финляндии).Он был женат на драматической актрисе Фредерике Васильевне Беркгольд (Фриддерина Вильгельмина Бернгольд, Бергольц), детей не имел."
После Фадеева виллой Рантамяки владела семья Ивашинцова.
Маргарита Семёновна Ивашинцова (1869 – после 1919) - дочь вице-президента Русского энтомологического общества, действительного статского советника Семёна Мартыновича Сольского (27.07.1831 – 11.02.1879) и Анны Гавриловны N. (? – 06.04.1905). Племянница председателя Государственного Совета в 1905–1906 гг., действительного тайного советника 1-го класса, графа Дмитрия Мартыновича Сольского (03.09.1833 – 29.10.1910). Третья жена Д. С. Ивашинцова.
Ее муж Дмитрий Сергеевич Ивашинцов (08.12.1848 – 16.02.1917) - присяжный поверенный санкт-петербургского судебного округа и присяжный стряпчий санкт-петербургского коммерческого суда. Имел контору на Б. Конюшенной,1. Юрисконсульт и
главный агент по отчуждению правления общества московско-киевско-воронежской железной дороги.
Их сын Мартын Дмитриевич Ивашинцов (1901–1934) - получил образование в Финляндии. Стал подающим надежды учёным-энтомологом, имевшим ряд научных публикаций. Ранняя смерть не позволила ему реализовать успешно начатую исследовательскую карьеру. Тем не менее, собранная им значительная энтомологическая коллекция, хранится ныне в фондах Центрального музея естественной истории в Хельсинки.
----------------------------------------------------
Продолжая движение по шоссе, мы проходим мимо бледного дома, построенного на земле Никодимуса Сирки (Nikodemus Sirki), у обочины дороги, с ее тихими кустами сирени. Мартти Сирки когда-то стал зятем в Пихкале. Рядом с Сирки мы снова встречаем виллу, которая простирается до самого озера, а именно виллу Гребнера (Grepnerin huvilan) с ее парком.
---------------------- Справка ---------------
Имение Евгении Гребнер. Вероятно, это была жена или дочь (обе Евгении) сенатора Владимира Федоровича Гребнера.
Гребнер Владимир Федорович (20.05.1854 –?), тайн. сов. (1913). Из почетных граждан. Окончил юридический факультет С.-Петербургского университета со степенью кандидата (1877).
На службе с 1877. В 1877–1883 гг. младший помощник, затем старший помощник секретаря, секретарь, в 1883–1894 гг. и.д. обер-секретаря, в 1893–1894 гг. состоящий за обер-прокурорским столом, в 1894–1898 гг. обер-секретарь 4 Департамента Правит. Сената. В 1898–1907 гг. помощник статс-секретаря Государственного Совета. В 1898–1907 гг. зав. делопроизводством Особого присутствия при Государственном Совете для предварительного рассмотрения жалоб на определения департаментов Правит. Сената. В 1907 г. управляющий отделом Гос. канцелярии по делам Особого присутствия при Государственном Совете для предварительного рассмотрения жалоб на определения департаментов Правит. Сената. В 1907–1914 гг. член Консультации при Министерстве юстиции. С 01.01.1914 по 22.11.1917 сенатор Гражданского кассационного департамента Правит. Сената. С 1917 в отставке.
Составитель систематических сборников судебной практики: «Практика 4 Департамента и 2 Общего собрания Правительствующего Сената по торговым делам, 1889–1896 гг.» (ч. 1–2. СПб., 1896), «Практика 4 Департамента и 2 Общего собрания Правительствующего Сената по торговым делам за 1896 г. и за первое полугодие 1897 г.» (СПб., 1897), «Практика бывшего 4 и Судебного департаментов и 2 Общего собрания Правительствующего Сената по торговым делам с 1889 по 1901 г.» (СПб., 1902, с А.А. Добровольским).
Награжден орденами: Св. Анны 1 степ. (1910), Св. Станислава 1 степ. (1907), Св. Владимира 3 степ. (1905), Св. Анны 2 степ. (1895), Св. Станислава 2 степ. (1891); мед.: «В память царствования императора Александра III», «В память 300-летия царствования Дома Романовых».
Владимир Гребнер был приемным сыном, подкидышем.
"Из свидетельства данного в Церкви Вознесения Господня, что при Адмиралтейской слободе в СПб (утраченный храм на Вознесенском проспекте) за год 1854 значится, что 4 июня 1854 года к СПб купцу 2й гильдии Федору Васильевичу Гребнеру, числящемуся в 3 части 3 квартала в доме Шерцера подкинут младенец, который был крещен 5 июня."
Отец был сослан в Сибирь за растрату: "В 1872-1876 учился в Санкт-Петербургском Университете на Юридическом факультете. В 1873 пишет прошение об отмене оплаты обучения, так как не имеет средств для содержания себя из-за бедности, о чем представляет свидетельство градоначальника. В свидетельстве написано, что студент Гребнер живет с матерью, женой сосланного в Сибирь купца, состояния не имеют, существуют пособием родных."
Владимир Федорович Гребнер умер 23.05.1925 году в Пихкале и похоронен в Каукъярви.
---------------------------------------------------
Чуть дальше, справа от дороги, находится дом судьи господина Адама Тусберга (Adam Thusberg). Семья Тусберг приехала в Пихкалу из Валкъярви. Первоначально это место называлось Тёрёля (Törölä). Была мастерская, на земле были найдены старинные щипцы, дрель и деревянная тарелка. Затем место Тёрёнена перешло к Сипо, Кауко, к Тааветти Инкеройнену и, наконец, к Тусбергу. На рубеже веков, когда был основан молодежный клуб Куолемаярви, молодежь дома Тусберг активно участвовала в культурных мероприятиях прихода. Кантор И. Круус, руководитель и душа певческого хора и духового оркестра, жил в то время в доме Тусберга. Тогда в этих переулках раздавались игры и песни.
Проехав немного дальше, мы проезжаем небольшой «Сетчатую хижину» на обочине дороги, где когда-то находилась окружная школа. На той же стороне мы также проходим мимо побеленного дома Малакиаса Ненонена. Рядом с домом Ненонен дорога резко поворачивает вправо.
На той же стороне дороги, сразу за поворотом, находятся богато украшенные ворота "Усадьбы Вуицина" (Vuitsin hovi – Войцеховский, Вуйчиновский, Вуйчевский), а из-за Зеленого парка поблескивает двухэтажная вилла со стеклянными верандами. Вуйчевский (Vuitsijeffsky) купил землю у отца Эсаяса, Яакко и Симо Пярссиненов (Pärssisen), и добавил участок земли, который он купил у Тусбергов. Это место ранее принадлежало семье Пуллинен, как и ферма Тусбергов.
---------------------- Справка ---------------
Хозяином участка в 200 га и виллы был присяжный поверенный Иосиф Войцеховский, участок был записан на [жену?] Марию, после 1917 года в имении проживала [дочь?] Елена. Войцеховская числится в списках жителей с 1892 года.
---------------------------------------------------
Продолжая движение по деревенской дороге, мы проезжаем мимо старого и богатого дома Тааветти Хювёнена (Taavetti Hyvönen) с левой стороны дороги.
Примерно в сотне метров от Хювёнена, по правой стороне дороги, вдоль ручья Кюлмяойя (Kylmäoja) открывается парк старейшей русской дачи Пихкалы, принадлежащей доктору Алексею Нечаеву (Aleksei Netsejeff – но врачом был Николай Нечаев? Возможно тут ошибка, в главе о деревне Сумма доктор отмечен доктор Николай Нечаев), с его четырехэтажными жилыми домами.
Доктор Николай Нечаев из Пихкалы был другом семьи Ивановых из деревни Сумма. Старый господин Николай был врачом русской эпохи, у которого не было лицензии практику в Финляндии, потому что он не имел формальной квалификации, т.е. не прошел какой-то тест. Однако его знали многие аптеки и отпускали лекарства по его рецептам даже в Хельсинки после войны. Это был любимый и уважаемый в округе врач, получивший высшее образование в Тарту. Нечаев подал заявление на получение финского гражданства где-то между 1927 и 1930 годами. До этого у него был нансеновский паспорт. Во время войны навыки были в порядке. Он заботился о многих сельчанах, а также научил Бориса Иванова лечить пневмонию. Ведь в то время это была смертельная болезнь. Больному периодически меняли влажные горячие и холодные компрессы вокруг тела. Таким же образом, Борис спас жизнь соседскому мальчику Кауко Тервонену в возрасте полутора лет. Лечение, по-видимому, было настолько жестоким, что даже позже мальчик начинал кричать, когда к нему приходил Борис. Борис говорил, не кричи больше, я тебя больше не трону.
Налево уходит дорога на Пихкалинскую мельницу, справа - дом Никодимуса Эвести, Ханны Нико. Сама мельница находится в двух километрах от трассы. Атмосферная старая мельница на берегу мельничного пруда, у канавы, перемалывала рожь, овес и ячмень Пихкалы и окрестных деревень.
В прежние годы клиентская база мельницы была довольно широкой, охватывая Хатьялахти, Тюппёля и Пентиккяля, но объем помола уменьшился, когда в 1930-х годах в Хатьялахти была открыта пшеничная мельница Мяхёнена (Mähönen). Мельница в Пихкале ранее принадлежала Симо Инкеройнену, а в последнее время — Симо Эвести. Дом и мастерская Ману Вюйруляйнен располагались здесь, в тихом окружении мельницы (место мельницы).
От Пихкалы дорога продолжалась до Каукъярви. Деревни находились в семи километрах друг от друга. Одинокий Черный пруд с его берегами сена и тростника дремал между деревнями. Его темная вода была украшена желтыми крупнолистными водорослями. Примерно в паре сотен метров от пруда стоял дом Саломона Антеройнена, но он уже относился к деревне Тюппёля.
Перевод из книги: «КУОЛЕМАЯРВИ ИСТОРИЯ, ВОСПОМИНАНИЯ И ФОТОГРАФИИ». Издана в 1957 году. 740 страниц. Стр. 543-548.
Материал подготовили Евгений В., К. Отраднов, 10.11.2022 г.