Исторические фото / Советский период / Личные архивы / Архив С. Кашницкой

Искать в этом наборе
ಅನುಕ್ರಮಣಿಕೆಯ ಕ್ರಮ
ಅನುಕ್ರಮಣಿಕೆಯ ಕ್ರಮ
✔ ಪೂರ್ವನಿಯೋಜಿತ
✔ ಚಿತ್ರದ ಶೀರ್ಷಿಕೆ, A → Z
✔ ಚಿತ್ರದ ಶೀರ್ಷಿಕೆ, Z → A
✔ ರಚಿಸಲಾದ ದಿನಾಂಕ, ಹೊಸ → ಹಳೆಯ
✔ ರಚಿಸಲಾದ ದಿನಾಂಕ, ಹಳೆಯ → ಹೊಸ
✔ ದಿನಾಂಕ, ಹೊಸ → ಹಳೆಯ
✔ ದಿನಾಂಕ, ಹಳೆಯ → ಹೊಸ
✔ ಗುಣದರ್ಜೆಯ ಅಂಕ, ಹೆಚ್ಚು → ಕಡಿಮೆ
✔ ಗುಣದರ್ಜೆಯ ಅಂಕ, ಕಡಿಮೆ → ಹೆಚ್ಚು
✔ ಭೇಟಿಗಳು, ಹೆಚ್ಚು → ಕಡಿಮೆ
✔ ಭೇಟಿಗಳು, ಕಡಿಮೆ → ಹೆಚ್ಚು
ಚಿತ್ರ ಪ್ರದರ್ಶಿಕೆ
ದಿನದರ್ಶಿಕೆ
ದಿನದರ್ಶಿಕೆ
ಭಾಷೆ
ಭಾಷೆ
Afrikaans [ZA]Afrikaans Argentina [AR]Argentina Azərbaycanca [AZ]Azərbaycanca
Bahasa Indonesia [ID]Bahasa Indonesia Brasil [BR]Brasil Brezhoneg [FR]Brezhoneg
Català [CA]Català Česky [CZ]Česky Dansk [DK]Dansk
Deutsch [DE]Deutsch Dhivehi [MV]Dhivehi English [GB]English
English [UK]English English [US]English Español [ES]Español
Esperanto [EO]Esperanto Estonian [EE]Estonian Euskara [ES]Euskara
Finnish [FI]Finnish Français [FR]Français Français [QC]Français
Gaeilge [IE]Gaeilge Galego [ES]Galego Hrvatski [HR]Hrvatski
Íslenska [IS]Íslenska Italiano [IT]Italiano Latviešu [LV]Latviešu
Lëtzebuergesch [LU]Lëtzebuergesch Lietuviu [LT]Lietuviu Magyar [HU]Magyar
Malay [MY]Malay México [MX]México Nederlands [NL]Nederlands
Norsk Bokmål [NO]Norsk bokmål Norwegian Nynorsk [NO]Norwegian nynorsk Polski [PL]Polski
Português [PT]Português Română [RO]Română Slovenšcina [SI]Slovenšcina
Slovensky [SK]Slovensky Srpski [SR]Srpski Svenska [SE]Svenska
Tiếng Việt [VN]Tiếng Việt Türkçe [TR]Türkçe Wolof [SN]Wolof
Ελληνικά [GR]Ελληνικά Български [BG]Български Македонски [MK]Македонски
Монгол [MN]Монгол Русский [RU]Русский Српски [SR]Српски
Українська [UA]Українська עברית [IL]עברית العربية [AR]العربية
العربية [MA]العربية پارسی [IR]پارسی कोंकणी [IN]कोंकणी
বাংলা[IN]বাংলা ગુજરાતી[IN]ગુજરાતી தமிழ் [IN]தமிழ்
ಕನ್ನಡ [IN]ಕನ್ನಡ ภาษาไทย [TH]ภาษาไทย ქართული [GE]ქართული
ខ្មែរ [KH]ខ្មែរ 中文 (繁體) [TW]中文 (繁體) 中文 (香港) [HK]中文 (香港)
日本語 [JP]日本語简体中文 [CN]简体中文 한국어 [KR]한국어

ಮುಖಪುಟ / Исторические фото / Советский период / Личные архивы / Архив С. Кашницкой 100

Ушково, начало 1950-х гг. Зеленогорск, середина 1950-х - начало 1960-х гг.

Две первые части фотографий сделаны в 1950 - 1953 гг. в Ушково, где служил мой отец, Бер Эдуард Мартынович (1923 - 1980). После войны он остался в Армии, командовал воинской частью. В 1950 женился на Старостиной Нине Ивановне (1926 - 1998). 12 января 1951 г. у них родилась дочка Светлана (это я).

Родители мои из поколения победителей, они были молоды и красивы. Первое время жили в землянке, топили снег, чтобы меня искупать, грелись буржуйкой. Но им все было нипочем! Главное, кончилась война! А впереди долгая и счастливая жизнь... Спустя какое-то время солдаты построили финский домик на две семьи с разными входами с торцов. Поселились там отец и его замполит, оба обзавелись к тому времени женами и детьми. Домик был покрашен светло-синей краской, его прозвали "голубая дача". Так он и остался в наших преданиях под этим именем. Отцу, как командиру, полагалась дома экстренная связь. По тем временам телефон был большой редкостью, тем более в Ушково! На фото, где я слушаю папин голос, мне 8 месяцев. Я растеряна, а взгляд мой очень удивлен.

К нам отдохнуть и погулять на природе часто приезжала родня из Ленинграда, но первые мои воспоминания связаны с жизнью воинской части. Помню из леса приходила рысь, ее нужно было обязательно отстрелить, чтобы она никому не навредила. Когда это произошло, я с ужасом смотрела на большую мертвую кошку, не понимая, почему она для всех страшная? Она была необыкновенно красивая... Помню, как любила кататься на финских санях. Помню первые свои кубики, которые мне вырезали из деревяшек солдаты, как отдавала, рыдая, свою соску настоящему Деду Морозу (кого-то из мужчин нарядили в тулуп и приделали ему огромную белую бороду из ваты). Ярким воспоминанием осталась поездка в Ленинград на служебной машине по зимней дороге между гигантских деревьев. Я сидела на руках у мамы. На крутом повороте, она меня не удержала, и я ударилась головой о торпеду с ключами. С рассеченной в кровь бровью мы поехали в больницу на перевязку. Было больно и страшно...

Лесная жизнь в Ушково продолжалась до начала 1954 года. Тогда воинскую часть расформировали, а мы перебрались в Зеленогорск.

С весны 1954 года мы новые жители Зеленогорска! Папа получил от КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть) ордер на две большие смежные комнаты (45 кв.м) в 3-х комнатной квартире в новом доме №14 по проспекту Ленина. Нашими соседями-подселенцами была семья из трех человек: бабушка Анна Ивановна с сыном Михаилом и его женой Юлей.

Жили они втроем в комнатке 9 кв. м, даже не помню как... Миша работал и учился в вечерней школе. Я его очень полюбила и каждый день дожидалась допоздна на кухне. Он приходил, когда все уже спали, и сразу жарил себе до красивой корочки оставленные ему серые макароны. А я ждала, что он меня обязательно угостит этой вкуснятиной и расскажет что-то веселое. Анна Ивановна была набожной, ходила куда-то молиться и практически не покидала свою комнату, где у нее было много икон. Юля работала в цветочном питомнике и каждый год приносила нам отборной рассады. У нас на балконе всегда были роскошные анютины глазки.

Мы постепенно обустраиваемся на новом месте. Папа с детства был фанатом всякой техники. Успел отучиться до войны один год на радиоинженера. И, хотя юношеским мечтам было не суждено сбыться, пристрастие к любимому делу никуда не исчезло. Получив свое жилье, первым делом папа купил телевизор «Ленинград Т-2»! Тогда это чудо только начали выпускать: агрегат совмещал в себе телевизор для приема трех программ, радиоприемник на разные диапазоны и проигрыватель для прослушивания грамзаписей. Торжество в доме было великое! Знакомые и соседи заглядывали практически ежедневно к нам, чтобы всем вместе посмотреть интересную передачу. Это был один из первых телевизоров в городе. Позже папа применил свое умение и заменил кинескоп, сделав экран больше.

Когда у папы был выходной, мы много гуляли вдоль залива и в сквере у школы. Мне кажется, что я даже помню, что он мне говорил, когда мы сидели на лавочке: "Доча, видишь это красивое здание? Это школа. Еще немного подрастешь и будешь туда ходить учиться!" И мне так хотелось поскорее вырасти! Помню, как по дороге мы с ним заходили в круглый павильон, где он брал себе кружку пива с большой шапкой пены. Смеясь, давал мне подуть на нее и даже попробовать на язык вкус пива. А потом мы шли в павильон "Мороженое" и я получала свои заветные два шарика разноцветного мороженого. Подавали его в красивых металлических вазочках на высокой ножке. Иногда на прогулку с нами шла и мама. Погостить и посмотреть как мы устроились в новой квартире из Минска приехала папина мама. Бабушку звали Эмилия Францевна. Мне это имя никак не давалось и я еще долго звала ее на свой манер: «бабушка Помилее».

У меня была приходящая няня Вера, девушка молодая и веселая. Самая большая проблема у нее - накормить меня. Я часами сидела над супом, в нем уже плавал застывший жир, а она все заставляла меня его есть. Помню свою любимую игрушку - рыжего плюшевого котика, Вера засовывала его в печь в ванной комнате и грозилась ее поджечь! Я рыдала и давилась ненавистным супом, чтобы спасти дружка. Частенько Вера давала мне маковый отвар, чтобы я крепко уснула, а она могла убежать на свидание со своим кавалером. Ее выгнали, когда это дело вскрылось.

В нашем доме на первом этаже был детский сад, туда меня и определили. Выросшая в лесу, я в коллективе жить не умела. И ходить в детсад категорически не желала. Я каждый день умоляла маму: "Лучше привяжи меня к ножке кровати, чтобы я никуда не делась! Только не отводи в группу!" Но тем не менее до Нового года я все же ходила в садик, даже была на елке. Помню, мама сшила мне из марли костюм снежинки, накрахмалила его, а корону мы вырезали из бумаги и обсыпали по краю битыми елочными игрушками, было очень красиво. Еще я танцевала с подружкой украинский танец, тот костюм тоже был дивно хорош!

Рядом с нами, этажом ниже, жил Лашко Яков Михайлович, директор кинотеатра "Победа", что располагался почти напротив нашего дома. Запомнился, как чрезвычайно добрый и приветливый человек. Он сделал так, что все дети нашего дома могли ходить бесплатно на утренние сеансы в кинотеатр. "Золушку" я смотрела раз двадцать! С детства мой любимый фильм. Позже, году в 1961, вышел французский фильм "Три мушкетера". И его мы всем двором смотрели бессчетное количество раз!

Летом 1957 года через Зеленогорск из-за границы ехала молодежь на Фестиваль. Изучив расписание поездов, мы дворами бежали на вокзал встречать "иностранцев", получали в качестве сувениров мелкие монетки, значки, а однажды мне даже досталась волшебная жвачка! Мы поделили ее на множество частей, чтобы все попробовали... Но вкуса не помню. По дороге обратно (сразу за мостом) был большой магазин, кажется, игрушек. На его витрине была устроена механическая сценка, где участники, сказочные персонажи, разливали себе чай по крошечным чашкам, двигались, вставали и садились, кивали головой. Для нас это было такое чудо! Мы прилипали к витрине и следили как зачарованные за процессом. Из игрушек моих тех времен помнится еще трофейная немецкая большая кукла. У нее закрывались глаза и она говорила "мама", если ее повертеть. Эту красавицу мне подарила тетя с мужем, когда приезжали в гости.

Мне разрешили взять котенка, и я часами могла проводить время на нашем французском балконе, наблюдая за жизнью внизу. Мама сезонно работала в кассе главного гастронома на ул. Ленина, мне кажется, ее знал весь городок. Папа теперь работал в Ленинграде, что-то связанное с ПВО (Противовоздушная оборона). Дежурил сутками, а потом трое суток отдыхал. На работу ездил на электричке.

Летом 1958 года к нам в гости с молодой женой приехал папин двоюродный брат из Латвии. Я гордо показывала им наш Зеленогорск со всеми памятными местами. Гуляли по берегу... Еще в те годы можно было взять на прокат морской катер и покататься по заливу. Это было здорово!

Привезла их к нам тетя Валя, жена второго брата. На общей фотографии она идет первая слева. Про нее есть такая история. Работая на папиросной фабрике Урицкого, она в день имела бесплатно две пачки Беломора. Довольно быстро у Вали скапливалось товарное количество этого добра. Что-то отдавалось мужу, а что-то привозилось нам целыми сумками. Мои папа и мама с военных времен были заядлыми курильщиками. Беломор у них расходовался очень быстро, а стоил он тогда 22 копейки. Родители платили Валентине за табачное богатство полцены и радовались существенной экономии. Она же радовалась дополнительным деньгам, так как жили они небогато. И всегда все радовались встрече. Такой у них был взаимовыгодный нехитрый бизнес!

В тот же год к нам опять приезжала «бабушка Помилее». Я уже давно приглядела себе немецкую губную гармошку. Она была настоящая! Вырезанная из дерева и обшитая металлическими пластинами, на которых выгравирована была фирма изготовитель. Стоила безумных денег - 4 руб. 50 коп.! Красовалась на витрине рыночного павильона. Я повела бабулю первым делом к этому месту. Она просто не смогла мне отказать. Часами пытаясь что-то сыграть на этом музыкальном инструменте, извлекала из него чудовищные звуки, чем доводила всех окружающих.

Я пошла в школу 1 сентября 1958 года. Фотография с родителями и я одна - первоклассница на ступеньках школы - это сделано именно в этот день. Три общие фотографии, две 1958-1959 гг. (до и после приема нас в октябрята) и 1959-1960 гг. - память о моей первой учительнице Ураловой Татьяне Ивановне и о моих одноклассниках. До школы мне было бежать буквально пару минут - школьный двор выходил прямо напротив двора дома, где я жила. Тогда этот квартал еще не очень был застроен. На пустыре круглосуточно "скрипели" самодельные качели, где мальчишки крутили "солнышко", а на всей территории были разбиты огороды. Кто хотел, брал делянку и устраивал грядки. Мама тоже выращивала зелень и картошку. Хулиганства и воровства урожая не было. Дети сами помогали родителям с прополкой и поливкой. Вообще мы проводили на улице практически весь световой день. И даже малыши гуляли без присмотра взрослых.

Следующий мой портрет сделан уже во втором классе. А на коллективной фотографии я, с морской свинкой на руках, в Доме пионеров. Меня записали в кружок Юных натуралистов. Кроме морской свинки у меня на попечении был белый ангорский кролик и клетка с разными пернатыми. Птичек, а их было много, мы все дружно выпустили 1 апреля - в День птиц. Мне было до слез жалко расставаться со своими питомцами, но они хотели на волю!

К маю уже было жарко. В те дни у нас была такая забава: на большой переменке мы гурьбой бежали вниз к заливу, там отчаянные мальчишки быстро-быстро купались, и все счастливые неслись обратно. Потом на уроке у парней с волос капала вода на тетрадки, а Татьяна Ивановна ругалась и обещала пожаловаться родителям.

31 января 1960 г. у меня появился братик Андрюша. Он родился прямо в день рождения папы! В тот день папа возвращался с дежурства из Ленинграда и, сидя в электричке, мечтал о застолье с друзьями, которых позвал в гости. А когда приехал, узнал, что у него теперь есть сын, он очень хотел именно мальчишку! Такой замечательный подарок сделала ему мама! Когда новорожденного привезли домой, я болела корью. Меня изолировали в дальней комнате и только показали малыша через стеклянные двери. А мне так хотелось его потрогать! Но пришлось подождать какое-то время.

Когда братишка подрос, мы его тайно крестили. Пригласить домой батюшку помогла наша соседка-бабуля Анна Ивановна. Выбрали день, когда папа был на суточном дежурстве, чтобы он не знал. Тогда нельзя было. Он был коммунистом. А может быть он и знал все, просто правильно было сделать вид, что не в курсе. Я с интересом и благоговением наблюдала за церемонией, помню до сих пор все в мельчайших подробностях, мне тогда было 9 лет.

В апреле все готовились к великой дате — 90 лет со дня рождения В. И. Ленина. Я, под впечатлениями происходящего вокруг, сочинила во славу события целую оду! Там были такие слова:
«И вот уж 90 лет прошло со дня его рождения... Он умер, но он жив в сердцах рабочих и крестьян. Сейчас его узнает каждый: глаза прищурены немножко и строго сдвинутая бровь... На нас он смотрит с листов различных книг, с портретов и плакатов. Он настоящий большевик, он создал Партию и вел рабочий класс. И мы готовимся сейчас достойно встретить эту дату!»
Стихи показала в школе, закрутилось движение. Взрослые пытались понять, сама ли я все сочинила? В итоге решили рекомендовать меня, второклассницу и отличницу, в пионеры досрочно. Как раз готовились к юбилейному приему. Он прошел 22 апреля у гипсового памятника Ленину в сквере у кинотеатра «Победа». Все произнесли клятву, нам повязали красные галстуки, и я, очень волнуясь, прочитала свои стихи перед всей пионерской дружиной.

Отец часто работал и в праздничные дни. Одно из дежурств выпало на 1 мая. Помню, вернувшись домой он с волнением рассказывал об американском шпионе-разведчике Пауэрсе, который пересек воздушную границу СССР, но был сбит ПВО над Свердловском. Папа и другие военные вели его во время полета, наблюдая на радаре. Летчик катапультировался, его взяли в плен. Но тогда же случайно был сбит и один из двух наших самолетов сопровождения, пилот погиб. На меня эта история произвело огромное впечатление, я еще больше гордилась отцом, зная, что рубежи страны под надежной охраной! Спустя два с половиной года, когда случился Карибский кризис, слушая тревожные разговоры родителей о реальной угрозе войны, я была уверена, что наши военные не допустят этого и спасут всех.

Наш дом был очень дружный, все про всех все знали и даже дружили семьями. Во второй парадной жил судья Зеленогорска - Леонид (Леонард Францевич?) Азаркевич. Он и его жена Ванда вместе с тремя детьми (девочка и два мальчика) были частыми гостями у нас в доме. Когда к компании присоединялся еще и начальник местной милиции с женой и двумя дочками, то застолье продолжалось до вечера. Играли в преферанс, как тогда говорили - надо "расписать пульку". Доставалась сложенная в четверо волшебная схема с клеточками и специальными афористичными фразами вокруг, взрослые усаживались за стол, делали ставки и начиналась азартная игра. Все дети, возились и шалили в другой комнате. Потом мамы уводили малышню домой, меня укладывали спать, а "картежники" засиживались до первых петухов.

Мы жили на третьем этаже в первой парадной. На фото дома наш балкон и окно - первые справа. У нас дома всегда был порядок и уют. Красной мастикой до блеска папа натирал паркетный пол, а мама крахмалила белые чехлы на стулья и оттоманку. Она была рукодельница: вышитые крестиком подушки и коврики с живописными композициями на стенку, вязанные салфеточки и накрахмаленные вазочки с искусственными цветами - лежали, висели и стояли, где только можно. У балкона рос в кадке модный тогда большой фикус. Протирать периодически влажной тряпочкой его листья была моя обязанность. Занятие не меньше, чем на час! В этот период мама работала в соседней с домом парикмахерской маникюршей, а маленький Андрейка был у меня на руках и на воспитании у всех дворовых подружек. Я же учила его и ходить. Первые шаги мы делали вместе.

Зимой 1961 года Андрей пошел в ясельную группу. Много болел, частые пневмонии. Мама подолгу лежала с ним в больнице. Когда могли, мы навещали их.

Училась я на одни пятерки, все мне давалось легко. Целый день пробегав по заваленному снегом Зеленогорску и извалявшись с ног до головы во время игры в казаков-разбойников, я на ночь глядя наспех делала уроки, но это на результат знаний не влияло. У нас дома была двухэтажная батарея отопления, она всегда была увешана моей промокшей одеждой. Помню, однажды на спор мальчишки подбили меня лизнуть металлическую ограду... Язык прилип, и я его еле-еле отодрала... Болела тогда долго, но и запомнила на всю жизнь!

Папа был у меня большой книголюб, мы с ним собирали библиотеку из подписных изданий. Ездили в Ленинград на Литейный, дежурили у книжного магазина допоздна и отмечались в каких-то очередях... Старались не пропустить ни одной подписки! Я глотала книгу за книгой. Шла даже на хитрость, когда мне больше не разрешали читать, потому что пора было спать. Накрывшись с головой одеялом, как в домике, брала фонарик и очередную книжку, и отправлялась в свой неповторимый виртуальный мир. В школе записалась в секцию акробатики, ходила туда с удовольствием, делала успехи и даже принимала участие в выездных соревнованиях! Родители купили мне пианино, это был небольшой инструмент без двух с половиной октав, но учиться играть на нем у меня получалось. К нам приходила пожилая, статная дама с гладкой прической, всегда аккуратно и скромно одетая. Она и была моей первой учительницей музыки. Я очень хотела играть! Но хорошо получалось не всегда. Вспоминается такой эпизод: я разучиваю марш, однако ритм не выдерживаю. Папа пытается по-военному маршировать и все время сбивается! Он раздражается, я нервничаю. В общем парочка наша, если посмотреть со стороны, еще та была!

Как когда-то и со мной маленькой, отец свободные от дежурств дни проводил с Андреем. Частые гости никогда не были помехой! Его брали с собой на гуляния, все любили и баловали Андрея. И я в том числе!

Летом с гостями или с местной компанией мы обычно в выходной день отправлялись на Золотой пляж. Папа брал раскладушку, мама провизию для перекуса, и на целый день у нас было счастье: солнце, песок, море. Часто бывали у нас и родные из Латвии.

Следующий мой портрет - я ученица 3-го класса. Теперь уже и не вспомню точно когда, но я переведена в другую школу. Кажется, это случилось после Нового года. Наша классная руководительница Татьяна Ивановна Уралова то ли заболела серьезно, то ли ушла на пенсию... Я навещала ее, она жила в деревянном доме, в лесной зоне у залива. Сидели на кухне, разговаривали, пили чай с баранками.

Наш класс осиротел, расформировывать его не стали, и всем составом мы перешли в 450 школу, тогда она располагалась еще в деревянном здании.

В нашем доме жила одна из учениц моего класса. Сохранилась ее фотография: Нина с мамой в своей комнате. Две другие девочки-подружки... Имен уже не вспомню. Одна девчонка в нашей компании здорово рисовала, она была кумиром! Мы все к ней стояли в очередь за нарисованными картонными девицами в купальниках, которых аккуратно вырезали и бережно хранили. Потом сами сочиняли им разные модели платьев и украшений. Все вырезалось из бумаги, по краям загибались уголки и надевалось на наших куколок. Это была целая индустрия дизайна и моды!

Летом мы ходили в поход на озеро Красавица. По дороге сбились с маршрута и, встретив лесника, уточнили дорогу. А коллективная фотография четвертого класса и мой раскрашенный портрет сделаны весной 1962 года. Тогда классной руководительницей у меня была Гдалина (Усыскина) Софья Александровна. Она же преподавала английский язык.

Настойчивые поиски вариантов обмена привели к успеху: желаемая цепочка, наконец, сложилась, и мы с родителями переезжаем в Ленинград! Но мое такое далекое теперь и такое счастливое детство в небольшом курортном городке Зеленогорске навсегда осталось в памяти. Прекрасные годы!

Светлана Кашницкая

(с) Фотографии из архива Светланы Кашницкой.
Заметки из газеты «Ленинградская Здравница» за 1954 и 1957 гг. из архива сайта terijoki.spb.ru.