Е.А.Балашов.
Идеология топонимики
(из выступлений на радио "Открытый город")
           

Следует понять, наконец,
что история нас ничему не учит,
она лишь показывает по какому пути
развивается наше общество,
и какое будущее может быть ему уготовано
при том или ином выборе пути.

            Тема восстановления исторических названий на Карельском перешейке вызвала наиболее горячие отклики со стороны наших слушателей, как правило, протестного характера. При этом высказываются два типичных аргумента: «зачем нам финские названия – от них язык сломаешь» и «сегодня переименуем, а завтра финны свою территорию обратно заберут». Вот и давайте разберемся, насколько они обоснованы.
            Итак, о языке. Мы убеждены, что здесь мы имеем дело не с проблемой языка, а прежде всего с проблемой мышления. Ведь гневные слушатели, звонившие нам, по тембру голоса относятся к тому поколению, которое в детстве и юности своей застало еще те старые названия. Казалось бы, надо радоваться, ведь мы, молодые, фактически восстанавливаем историю их жизни, в духовном измерении возвращаем молодость. Почему же в юности своей они, употребляя эти названия, не ломали язык, а к старости вдруг бояться сломать? Парадокс. С другой стороны на территории Ленинградской области достаточно широко распространена финская топонимика, возьмем такие знакомые всем названия Токсово, Кавголово, Васкелово. Почему же употребление этих топонимов не приводит к травме языка? Да по той же самой причине – это в чистом виде проблема мышления, а не лингвистики.
            В топонимике огромное значение имеет идеологический компонент. Именно он и мешает этим людям осознать необходимость восстановления исторических имен. Ведь названия служат не только для ориентации в пространстве. У них есть еще одна функция – зомбирование, т.е. воздействие на подсознание путем внушения. Ведь употребляя многократно одно и то же слово, человек подсознательно фиксирует образ, порождаемый им, и включает его в систему стереотипного мышления. Так что современные названия – это не просто вывески, а мощнейший инструмент идеологической обработки большевистского толка. Они суть порождение большевизма и один из его последних оплотов. А большевизм есть не что иное, как фашиствующая секта в марксизме. Но это моя точка зрения.
            Теперь о территории. Мы не считаем себя виновными и ответственными за то, что произошло в нашей стране в 1939 г. Но мы, как граждане России, разделяем вину предыдущих поколений за позорные деяния, которая ложится на наши плечи. Однако мы краеведы, а не политики. Территориальные проблемы не входят в сферу нашей деятельности. И поднимая вопрос о восстановлении исторических названий, мы не затрагиваем тему территориального передела. Характерно, что ее затрагивают именно те, кто пытается нам возразить. Это только лишний раз доказывает, что вина за Карельский перешеек лежит на нашей стороне. Ведь если бы мы отвоевывали свои исконные земли, то неужели бы побоялись восстановить на них прежние названия?
            Но что сделано – то сделано. Остается лишь вопрос – как жить дальше. С этим мерзким наследием или без него. И здесь возникает проблема культурологическая. Необходимо решить основной вопрос: а к какой культуре мы принадлежим? Если к варварской культуре дикарей, где основным принципом выступает приоритет силы, то тогда надо оставить все как есть. Но уж если мы себя считаем христианами и исповедуем православие, то должны исполнять заветы Христа. И следует понять, что истинное покаяние заключено не в пустых словах, а в праведных деяниях. Именно низвержение скверны приводит к торжеству Духа Господня и является доказательством нашей приверженности Ему. Каждый на своем месте должен стремится к исполнению этого христианского долга.

            Наша организация занимается изучением истории Карельского перешейка. Целью этого изучения является выявление фальсификации истории, запечатленной средствами монументальной пропаганды, т.е. в памятниках, а также мифологем попавших в литературные источники. Приведу некоторые примеры. Так, в поселке Колосково Приозерского района стоит металлическая стела с надписью следующего содержания: «Наш поселок назван в честь мл. сержанта Колоскова, павшего в боях за освобождение Карельского перешейка от немецко-фашистских захватчиков». Памятник с аналогичной надписью стоит и на Вуоксе напротив пос. Барышево. Ну какие на Карельском перешейке немецко-фашистские захватчики? Это же откровенная окаменелая ложь.
            Вообще с применением термина фашизм следует быть осторожнее. Так в дни празднования полного снятия блокады многие средства массовой информации ежедневно повторяли фразу об освобождении Ленинграда от фашистской блокады. Это тоже старый большевистский штамп. Ведь на самом деле все 900 дней Ленинград находился в кольце немецко-финской блокады. А если употреблять выражение фашистская блокада, то мы либо должны забыть о том, что с севера блокаду держали финские войска, либо должны причислить финнов к фашистам, что не соответствует действительности. Я вовсе не хочу утверждать, что нам следует отказаться от употребления термина фашизм, я выступаю лишь за то, что его необходимо применять лишь в уместных случаях. Иначе определение превращается в жупел.
            Стыдно сказать, страна, которой фашизм причинил столько горя и страданий, до сих пор не имеет в научном обороте определения фашизма. Нонсенс.

Евгений Балашов. © февраль 2004