translate to:
translate to:
|
|
Э. Кяхёнен. Прежние Терийоки. - Коувола, 1982. (стр.243-264)
Перевод Ольшевского О. Г.
Старая легенда гласит, что на заре существования деревни Пухтула жил очень богатый и гордый человек по имени то ли Синипёкси (Sinipöksy, "Синие штаны"), то ли Сяямискяхоусу (Säämiskähousu, "Замшевые штаны"). Он владел тайным сокровищем и величественной усадьбой, а также всеми землями в округе. Однажды в Иванов день он со своим сыном отправился в церковь Кивеннапы в повозке, запряженной тройкой добрых лошадей. Минуя деревню Икола, они проезжали мимо хижины, которая выглядела убого, и мальчик поинтересовался у отца, каково это – жить в такой хижине. В своей гордыне отец ответил: "Богу следовало бы попотеть, прежде чем стать бедным". Когда он вернулся, то обнаружил, что его дом сожжен молнией и превратился в пепелище. Старик построил дом побольше, чтобы жить со всеми четырьмя семьями своих потомков, и не чувствовать тесноты. Посреди дома стояла гигантская печь, которая использовалась и в качестве сауны. В начале нашего века еще жил старик, который рассказывал, что в детстве видел эту печь.
(Страница 244 первоисточника начинается с середины абзаца – прим.перев.)
… Ниило Каластая ("Рыбак" – прим. перев.) и его сын по имени Антти. Возможно, они зарабатывали на жизнь рыбной ловлей в Финском заливе, примерно в 5-6 км от дома. После окончания Северной войны, когда в деревни Карельского перешейка стали приезжать новые жители, в Пухтула отмечаются, например, Аувинен, Илонен, Костиайнен, Коухиа, Тикка и Вилланен. Старые землевладельческие семьи Харью, Хиилинен и Киуру, знакомы были жителям Пухтула даже в этом столетии. Харью жили в деревне со второй половины 17 века, Хиилинены и Киуру — с 18 века. Все эти три семьи уже в начале Нового времени входили в число жителей приходов Уусикиркко и Кивеннапа (например, Харью в Харьюнкюля, Хиилинены (Хиланены?) в Халила, Киуру в Терийоки).
Пухтула была маленькой очаровательной деревенькой к северу от Терийоки. Ее прояженность от юга на север составляла около 4 километров, а ширина в поперечном направлении, от холма Каскимяки до холма Карьяланмяки, всего пару километров. Извилистой северной границей служила река Пухтуланйоки (Alajoki – прим. перев.), которая брала начало от озера Каукаярви (Каукаярви = Каухиярви), которая, однако, у местечка Йоенсилта ("Речной мост" – прим. перев.) поворачивает к Райвола. Отсюда граница шла по прямой на юго-запад, мимо склонов холма Суопеллонмяки, восточной стороны озера Каскиярви, или Пухтуланъярви, до озерца Ликолампи, где деревенские хозяйки с незапамятных времен вымачивали лен, а затем поворачивала на восток. Далее граница проходила южнее холма Пухтуланмяки в направлении темноводного озерца Тервалампи, а оттуда вдоль северного края болота Ванттусуо к болоту Руостесуо. Из темных источников болота Ванттусуо берет свое начало и река Терийоки, в старину ее называли Тервайоки ("Смоляная река" – прим. перев.). Неподалеку от болота Руостесуо граница проходила по дороге, ведущей из Терийоки в Кивеннапу, но вскоре поворачивала на север через холмы Карьяланмяки и Кертапаломяки к берегу озера Каухиярви. Внутри этой границы и находилась деревня со своими лесами, болотами и множеством холмов, из которых самыми старыми по заселению были холмы Макусенмяки, Хиилисенмяки, Киурунмяки и Харьюнмяки, находящиеся в центре. Говорят, что в прошлом веке "в Пухтула были небольшие поля, но много болот и подсечно-огневых лесов (kaskimetsää)", вот почему подсечно-огневое земледелие продолжалось вплоть до начала нынешнего столетия.
Холм Пухтуланмяки возвышался на высоту около 100 метров над уровнем моря. Его великолепный силуэт был виден из района Кескикюля деревни Терийоки. С холма открывался прекрасный вид на Терийоки, северную часть Финского залива вплоть до Кронштадта, Санкт-Петербурга и побережья Ингрии. Местность располагалась гораздо выше, чем в Терийоки. Например, пруд Тервалампи находился на 17 метров выше сортировочной станции Терийоки, поэтому в локомотивное депо воду можно было подавать из него самотеком. От станции Терийоки до Пухтуланмяки была проложена грузовая железнодорожная ветка, предназначенная для перевозки в сторону России огромного количества гравия, а также по этой дороге на мировой рынок везли отменные бревна из Пухтульских лесов, если их не удавалось сплавить к берегу Финского залива по рекам Пухтуланйоки и Райволанйоки.
Если ехать в Пухтула из Терийоки, то сначала приходилось двигаться по дороге на Кивеннапа, но уже в районе Койвикко от нее отходила дорога на Райвола. А через некоторое время уже от этой дороги шло ответвление на Пухтула. Оно пересекало железнодорожную ветку и направлялось вдоль восточного склона Пухтуланмяки прямо на север, где пересекалось с дорогой Яппинен-Райвола.
Ландшафт разннобразили многочисленные холмы, среди которых, кроме вышеупомянутых, были также Васиккамяки, Торкколанмяки, Каскимяки, Суопеллонмяки, Туулимюллюнмяки и т.д., а также болота и небольшие озера. Болота и леса изобиловали ягодами - клюквой, брусникой, голубикой и черникой. А летом болота сияли пестрыми, красными и желтыми пятнами от обилия грибов. Грибы можно было собирать, начиная с весенних сморчков, и до поздней осени. Особенно много денег зарабатывали дети на белых грибах, продавая их на рынке Терийоки или сдавая в магазин Хуумонена. Дома грибы с удовольствием заготавливали на зиму. Вспоминая природу Пухтула, не забудем обилие птиц. Над полями и лугами летало огромное количество желтых трясогузок. В ветвях гнездились горихвостки, хотя туда часто прилетали кукушки, чтобы отложить в их гнездах свои яйца. Стрижи занимали крыши пустующих вилл, а дрозды с удовольствием селились на чердаках на задворках ("taatsojen"). Да и в лесной дичи недостатка не было, так что здесь можно было и поохотиться.
(Далее в первоисточнике идет абзац, повторяющий два последних предложения. При переводе он опущен – прим. перев.)
Эта тихая, естественная и самобытная сельская деревушка когда-то так нравилась жителям Санкт-Петербурга, что многие из них приобретали здесь небольшой участок земли или участок под строительство дачи. Первым русским, купившим здесь землю (на Хиилисенмяки), был купец Василий Андреев. Следующими были доктор Владимир Изразцов (Israszoff) и почетный гражданин Василий Иванович Билинин, купившие себе участки в 1899 г. По их стопам последовали и другие. Многие также получили участки в наследственное владение, а именно, помимо вышеупомянутых, коллежский советник Соловьев, княгиня Елена Стесьен, надворный советник Евгений Левдиков, а также Федор Рыбешкин (Ф. Рюбезехский? – прим.перев.) и Андрей Куприянов. Жена коллежского асессора Ольга Моррисон с двумя своими дочерьми семьи приобрели здесь несколько участков, в итоге дочерям принадлежало в общей сложности 34,83 га земли на восьми разных участках. В целом, территориальные приобретения русских были довольно небольшими. Помимо дочерей Моррисона, вероятно, самый большой участок земли, около 3 га, принадлежал коллежскому асессору Василию Степановичу Титовицыну. Спрос на участки был постоянным, и, как писал в своих стихах Микко Уотинен, "пришельцы проникали в разум и в землю" ("vierahat vaanivat mieltä ja maata"). Деревню начали нарезать на кварталы, разделенные прямыми дорогами, обсаженными тополями и серебристыми ивами. На далеко не все местные жители продавали свою землю. Требовалось определенное самообладание и твердая позиция. Самым категоричным, вероятно, был Оскар Химманен. Он тоже построил на своей земле виллу, которую сдал русским в аренду, но наотрез отказался продать даже пядь земли.
Господа и здесь нуждались в услугах сельских жителей. Особенно большим спросом пользовалось молоко, которое русские предпочитали пить парным, и поэтому его поставляли на дачи три раза в день, после каждой дойки. Во многих домах летом брали дополнительную корову, так как молока требовалось много. Также хорошо продавались белые и другие грибы и ягоды. Магазинов в деревне не было, но о снабжении господ товарами заботились русские коробейники. Однако какое-то время Йосеппи Юхонпойка Тапонен со своей женой Идой (ур. Илонен) у дороги на Райвола держали своего рода "торжище" ("torkua") (магазин). Он продавал товары, закупленные у терийокского торговца Хуухтанена. Ида работал "бухгалтером". Товары, купленные в долг, он вносил в бухгалтерские книги, используя уникальный метод записи. Так, одна бутылка лимонада записывалась как "Бутылка", а две бутылки, соответственно, "Бутылка, бутылка". Примерно в то же время в Пухтула пользовался спросом квалифицированный сапожник, к услугам которого любили прибегать господа. Это был Юхо Антикайнен, сапожник, переехавший из Пёлляккяля. Ранее он работал в компании Ahlström и был настоящим мастером своего дела. Его обувь вскоре покорила весь район, особенно среди женщин пользовались популярностью шитые им бархатные тапочки. Местные мужчины, конечно же, практиковали профессию извозчика, как это делали мужчины в каждой деревне, и не только работая на маршруте Пухтола-Терийоки, но и стоя в очереди на станции Терийоки, ожидая клиентов.
Мировая война и последовавшие за ней события вынудили "господ" покинуть Пухтула. Но некоторые из них остались здесь и после закрытия границы. Кто-то из Петровых все еще жил здесь, разводя птиц, кто-то из Одовых ухаживал за своим маленьким садиком. Но Пухтула теперь превратилась в истинно финскую деревню, какой она и осталась в памяти тех, кто здесь жил до того времени, пока бури с востока не заставили их покинуть родные дома.
Вот какова была Пухтула в 1939 году:
До итогов Генерального межевания дома располагались на полях деревни рядом друг с другом, недалеко от дороги, ведущей из Йоутселькя в Райволу. Основная часть домов осталась стоять на прежнем месте, хотя тогдашние дома Юханы Вайттинен, Аапели Харью, Йоосеппи Хуухтанена, Пиетари Йоосепинпойка Киуру, Пиетари Оллинпойка Кирьявайнен и Юханы Уотинен были перенесены чуть севернее, где было так мало пахотной земли, что муниципалитету пришлось расчистить для них новые поля. Помимо домов, которые остались на старом месте, со временем были построены новые. Перед поворотом деревенской дороги на дорогу Райвола - Йоутселькя, справа от дороги находилась хижина Антти Хюттинена (№ 1). Возможно, Антти — один из тех Хюттиненов, предок которых, Хейкки Хюттинен, уже упоминался в 16 веке? Однако после войн того времени имение оказалось заброшенным. Этот Антти и его жена, Риитта Стиина (ур. Миеттинен), умерли еще до начала Зимней войны, но их дети и семьи братьев Антти (Юхо и Микко) жили здесь до самой эвакуации.
У дороги на Райвола посреди прекрасного сада стоит дом Туомаса и Айно (ур. Латтунен) Котилайнен (№ 2), ранее принадлежавший Йоосеппи и Ииде Тапонен. Йоосеппи однажды купил участок леса и напилил большое количество балок (Egyptin parruja). Позже он продал свой дом вышеупомянутому Туомасу Котилайнену, который приехал в Пухтула из Кивеннапы. Йоосеппи купил себе в Терийоки большую виллу около Виертотие и поселился там, где продолжил работу по торговле лесоматериалами, которую начал в Пухтула.
По пути в сторону деревни Яппинен, справа от дороги располагался самый большой дом в Пухтула, дом Антти Тапонена и его жены Саймы (ур.Ронни) (№ 3). Антти cкупил участки земли, которые распродавались после окончания дачных сезнов, и в итоге получил в общей сложности 172 гектара земли, из которых 22 гектара были полями, а остальное - лесом. В доме содержался крупный скот. Одних коров было более дюжины. В 1937 году был построен новый каменный коровник на 18 коров. С другой стороны дома была конюшня для трех рабочих лошадей и жеребят, а многие соседи Антти брали из его свинарника поросят на откорм. Выращивалось много картофеля, контракт на выращивание составлял 10-15 тонн. В 1930-е годы у дома построили картофельный погреб, настолько большой, что внутрь его можно было загнать лошадь с груженой телегой. Продавалось сотни килограммов корнеплодов. Яблони давали обильный урожай, так что осенью большое количество их поставлялось и Терийокскому заводу по производству соков. О рачительном отношении хозяев к землям и лесам говорили почетные грамоты на стенах зала, а также второе место на экономических соревнованиях Выборгского губернского хозяйства в начале 1930-х годов. Хозяйка дома Сайма была трудолюбивым председателем местного общества "Мартта", ярким и вдохновляющим. Благодаря ей, в 30-е годы общественная жизнь била ключом: организовывались экскурсии, например, на трех лошадях ездили в Йоутселькя на вечеринки, организовывали День матери, День трезвости и другие праздники.
Неподалеку находилась резиденция брата Антти, Танели и Ристиины Тапонен (№ 4), бывшая вилла, окруженная садом и красивым парком с искусственными прудами, кипарисами и другими экзотичными деревьями. В 1920-е годы в этом здании действовала начальная школа, а во время Войны-продолжения она разместилась здесь снова. Одно время Танели был членом муниципального совета Терийоки и правления народной школы, а также был присяжным заседателем. Из-за ревматоидного артрита он 13 лет был прикован к постели, и в эти трудные времена Ристиина преданно заботилась о нем. Ристиина была из йоутсельских Илоненов, настоящей "рабочей лошадкой".
На обочине дороги стояло важное здание, здание риги Тапонена, место встреч деревенской молодежи. Когда в деревне не было своих развлечений, их приходилось искать в Терийоки или Райволе. По вечерам молодые люди собирались у этой риги, чтобы решить, куда идти.
Напротив дома Тапонена, по левой стороне дороги, стояли два дома Киуру, хозяева которых уже умерли (№ 5 и № 6). Хозяин первого из них (№ 5), Юхо Хиопинпойка Киуру, был женат на уроженке России Надежде Батапоф (Batapoff) (Скорее всего, Потаповой – прим. перев.). Сначала Юхо работал на линии Риихимяки-Санкт-Петербург, а затем вместе со своим братом Матти переехал в Россию, чтобы работать на лесопилке. Каждую неделю они навещали Пухтула, чтобы уладить свои домашние дела. После того, как в России начались беспорядки, Юхо вернулся в дом своего детства. В Финляндии тоже наступили трудные времена, и трудно было найти работу. Для многих людей пищей служили хлеб с сосновой корой, картофельная кожура и "росная трава" (kasteheinä). С помощью Американского Красного Креста ситуация постепенно улучшилась. Затем Юхо нашел работу в казармах 2-го Самокатного батальона Райволы и на батарее Ино, откуда были перенесены в Терийоки бывшие русские казармы. После его смерти Надежда и дочь Кертту продали участок вдове Матти Хиопинпойки Ристиине. Матти тоже был плотником. Вместе с Антти Монтоненом из Тюрисевя он работал на распиловке бревен. В то время бревна распиливали продольной пилой (вручную) таким образом, что бревно поднимали на две высокие рамы, причем один из пильщиков стоял наверху, а второй на земле, чтобы тянуть пилу вниз. Летом бревна распиливали, а зимой из досок строили дома. Матти умер от аппендицита еще в 1918 году, его сын погиб в 1941 году в деревне Хаапала, дочь Эльза вышла замуж за Эйно Бекмана.
Следующие два дома принадлежали Химманенам (№ 7 и № 8). Всего в Пухтула у Химманенов было четыре дома. Хозяевами были сыновья Оскара Хейкинпойка Химманена, переехавшего из Куоккала в 1895 году. Сам Хейкки Химманен, по профессии таможенник, был родом из Миккели. У Оскара Хейкинпойки было в общей сложности 11 детей: пять дочерей и шесть сыновей. Четверо из последних остались крестьянствовать в Пухтула. Их отец Оскар поселился в доме Вайттинена в качестве зятя. В результате Генерального межевания дом перенесли на опушку леса, рядом с дорогой, ведущей к реке Пухтуланйоки (к Йоенсилта – прим.перев.). В нем жил Йоханнес Химманен со своей женой Онервой (№ 30). Их земельный участок фермы был настолько велик, что вдоль дороги Райволан-Яппинен из него были выделены две вышеупомянутые фермы, первая - Лаури Пентти (жена Айно Хелена Вейялайнен) (№ 7), а другая - Карлу Августу Химманену (жена Анна Паайянен) (№ 8).
Рядом с домом Августа Химманена по другую сторону дороги стоял отдельный дом (omakotitalo) Армаса Тааветинпойка Кансикка и его жены Хильи (урожденной Котилайнен) (№ 9). Дед Армаса Сильвестр приехал в Пухтула из Валкеала в начале века, откуда была родом и его бабушка Анна София Хонни. Сильвестр тоже был настоящим земляным кротом и мастером рытья канав. Он расчистил несколько гектаров поля. Армас был опытным столяром и строителем. Его сын Ууно уже привлекал внимание в школе своими прекрасными скульптурами. В итоге он стал мастером-декоратором (mallipuuseppä).
Дом неподалеку принадлежал Микко Хенттинену (№ 10). Его жена Анна Хяннинен славилась своей отличной памятью. Она обладала глубокими познаниями о прошлом своей деревни, включая исторические события, и помнила даты рождения всех её жителей. Микко был старостой деревни и много лет входил в состав приходского совета Терийоки. Микко принадлежало ок. 32 га земли, но он расширил свою площадь, расчистив дополнительный приобретенный участок, на котором он, например, огородил загон для овец. Ближайшим соседом Хенттинена в Макусенмяки был Антти Терявя (на схеме расположении домов в списке жителей указано имя Antti Tihverä – прим. перев.), но он умер еще до начала войны. Его вдова Мария Вейялайнен продолжала жить там со своими тремя детьми (№ 11). Рядом стоял дом, ранее принадлежавший наследникам Юхо Юрьенпойка Харью (№ 12), который потом был продан на аукционе вышеупомянутому Антти Тапонену.
Дом Киуру (№ 13), сосед предыдущего, во времена Генерального межевания принадлежал Антти Симонпойка Киуру. В начале века он оставил дом своему брату Матти Симонпойка. Под конец домом владел его сын Юхана Киуру вместе со своей женой Марией Хиилинен. Мария была добродушной, легкой и гостеприимной хозяйкой, в обществе которой веселилась даже молодежь.
Йоосеппи Киуру (№ 14) приехал в деревню из деревни Карвала в Кивеннапа, а его жена Ида Алвиина Нииранен родилась в Тохмаярви. Йоосеппи купил себе землю у Эсы Хиилинена, чья семья владела ею с 18 века. Йоосеппи купил только половину поместья Хиилинена. В то время на участке еще не было построек, и Йоосеппи со своей семьей из восьми детей находился в трудном положении. Когда в деревне проживало четыре семьи Киуру, домочадцев Йоосеппи называли "Карвальскими Киуру" (Karvalan Kiuruiksi) или "Маленькими Киуру" (Pien-Kiuruiksi), потому что все они были невысокого роста. Хозяин был членом местного школьного совета. Его сын Эйно в течение многих лет был вдохновляющим председателем и руководителем программы народного училища, а Вильхо обладал талантом художника. Оба они погибли на войне.
Когда Эса Хиилинен умер и поместье опустело, остальную часть выкупил Пекка Вейялайнен, переехав в его дом со своей семьей из семи детей. Он тоже был из Карвала, как и его жена, Амалия Лескинен.
Уже во время Генерального межевания в деревне жил еще один Хиилинен по имени Яакко. Говорят, дом по прежнему назывался Яаккола (№ 16). У Яакко было пятеро сыновей. Затем дом стал принадлежать Йоосеппи Яаконпойка. Для получения дополнительного дохода Йоосеппи работал извозчиком в Терийоки. День за днем стоял он "у врат лена" ("laaninportilla") в ожидании седоков. Нужно было кормить множество ртов, поскольку у него с женой Идой Култанен было девять детей. Однако хозяйка, несмотря на все домашние хлопоты, всегда пребывала в хорошем настроении. Брат Йосеппи Матти также работал в Терийоки извозчиком. Брат Пекка выполнял работу по дому и попутно помогал по хозяйству соседям, например, во времена обмолота.
Вскоре дорога пересекается с дорогой Райвола-Яппинен. На перекрестке ранее находилась вилла Евгения Левдикова (№ 17). Поначалу, после Левдикова, там жил его батрак Юхо Хюттинен, плотник, но в 1930-е годы он переехал в Терийоки. Его сменил Тойво Туомаанпойка Витикайнен, уроженец Кивеннапы. Жена Тойво Амалия Туомаантютяр Кяппи родилась в Саккола. Тойво упорно трудился и за короткое время он расчистил поле в 2 гектара.
Далее путь ведет через лес к озеру Каухиярви. Слева от дороги находится район, куда в результате Генерального межевания были перенесены уже упомянутые выше шесть домов. Прежде чем мы отправимся на так называемые лесные выселки (Metsäkylän asutusta), немного вернемся в сторону Райвола. На обочине дороги остались два дома, а именно дома Вяйнё Каронена (№ 18) и Оскара Химманена (№ 19). Каронены тоже были из других мест. Вяйне родился в Саккола, его жена Енни (Jenny) Туомантатютяр Карьялайнен, была родом из Валкьярви, но в Пухтула они приехали только в 1937 году. Вяйнё Каронен купил землю у Микко Хюттинена. Однако его жизнь оборвалась во время Зимней войны.
Оскари Александр Химманен продал своё наследственное имение своим братьям Йоханнесу и Августу и в 1930 году купил землю у Казарина. Позже на берегу реки он прикупил себе еще земли у Юхо Каронена, так что, теперь у него была ферма площадью около 60 га. У него и его жены Иды Клаесинтютяр Руотсалайнен была большая семья. Оскари был довольно состоятельным человеком, но при этом он много работал. Летом он вставал уже в три часа, и его рабочий день заканчивался только поздно вечером. Но ему удалось восстановить ветхие постройки фермы и запущенные поля. Он принимал участие в деятельности Ассоциации фермеров Териоки. На своих полях, например, Оскари организовал проверку качества картофеля. Оскари и Йоханнес Химманен жили на бывшых землях Пекка и Мари Харью до 1932 года, когда их перевели в Терийокский муниципальный дом (kunnalliskoti).
Теперь мы отправляемся в новую часть деревни, то есть в Метсякюля. Там были как индивидуальные дома, так и земледельческие усадьбы. Почти все они окружены ухоженными садами и располагались на правой стороне дороги. Первым был дом наследников Сильвестра Кансикка (№ 20). Его сыновьями были Тааветти и вышеупомянутый столяр Армас Кансикас. В 1925 году Тааветти и его жена Анни Матинтютяр Киуру, купили у тестя половину его земли - Матти Симонпойка Киуру в результате Генерального межевания в дополнение к своему приусадебному участку получил неподалеку пригодный для расчистки лесной участок (kaskimetsä). Тааветти также хорошо заботился о своей земле. В это время сельское хозяйство на всем перешейке было на подъеме. Государство также оказывало ему помощь. С особым энтузиазмом Тааветти относился к улучшению лесов. Его дом располагался на опушке красивого елового леса, тянущегося до озера Каухиярви, вдоль ведущей туда дороги. В доме жил и Нестори Кансикас. Вблизи находилась хижина Хёкки. Сын Хёкки, Отто, был строителем, и свою работу выполнял очень качественно. После смерти родителей он продал свой участок земли и переехал в Выборг. Его мать Анна была увлеченной учительницей воскресной школы. Ближайшим соседом Кансикка был Александр Одов, который поселился прямо у дороги Метсякюля (№ 21). В 1916 году для своей виллы он купил участок земли площадью 1,9 га, который первоначально принадлежал наследственному имению Макусенмяки № 1.
В то время этот Одов был знатным господином: «Почетный староста приютов Совета Московских детских приютов при Управлении благотворительных учреждений императрицы Марии», а после революции он объявил себя садоводом. У семьи была небольшая теплица, где в основном выращивали цветы, которые продавали в Терийоки. Хозяйка дома, немка по происхождению, всем умершим в деревне изготовляла хвойные венки. У Одовых было два сына, младший Евгений учился в Терийокской средней школе. В то время семья поменяла себе фамилию на Одерма. С жителями деревни они говорили по-фински, хотя их родным языком был русский.
Следующим домом был дом Германа Похьялайнена и его жены Айно Ювонен (№ 22). Оба они родились в Валкярви. В 1932 году они переехали в Пухтула из Каннельярви в имение Спянняри, а за десяток лет до Похьялайнена там поселился Юхо Суутари из Ряйсяля. У него было хорошее финансовое положение, он владел прекрасным лесом, 14 га поля и двумя хорошими лошадьми. Со временем дела пошли плохо. Хозяйство отошло компании Suomi, у которой ее купили Герман и Айно Похьялайнен. У них было десять детей. На другом конце дома Германа жил его брат Альбин со своей женой Айно Пулкки.
Теперь мы подходим к "владениям" Хуухтаненов. В начале 19 века из деревни Хартонен, Кивеннапа, в Пухтула переехал в качестве зятя в дом Теппонена (Тапонена? – прим. перев.) на холме Киурунмяки Мартти Хуухтанен. Во время Генерального межевания его сыну Йоосеппи было предписано переехать из деревни в так называемую "Заднюю Метсякюля" (Selänalustilalle Metsäkylään). У Йоосеппи было пятеро сыновей: Матти, Юхана и Антти от первого брака, а также Эса и Йоосеппи от второго брака (с Варпу Саволайнен). Мальчики жили вместе до смерти Эса. В 1922 году сыновья Йоосеппи и Эса отделились. Остальные братья получили каждый по участку рядом с домом Похьялайнена. Соседом Германа Похьялайнена был дом наследников Антти Йоосеппинпойка (№ 23). После смерти Антти здесь жила его вдова Анни Похьялайнен со своим сыном Вильхо. Вильхо погиб на Войне-продолжении. Йоханна Иивонен, сестра Вильхо, после смерти мужа вернулась в свой бывший дом.
После смерти владельца дом Матти (№ 24) перешел его зятю Юхо Лайтинену, который обрабатывал землю в Терийоки. Вдова Матти Хелена (урожденная Маннинен) также переехала в Терийоки со своей дочерью Эдлой. В доме осталась жить вторая дочь Матти Анна-Мари. Она была замужем за Йоосеппи Хуухтаненом из Кивеннапа и овдовела. В доме жили плотник Ялмари Кансикас и швея и вязальщица корзин Иида Ряйсянен («Маленькая Иида»).
Далее жила деятельная семья Йоосеппи Йоосепинпойка Хуухтанена и его жены Анни Тапонен (№ 25). Детей было пятеро, из которых Эйно погиб на Войне-продолжении (30.07.1941). В доме выращивали не только зерно, но и картофель, корнеплоды. С Терийокским Самокатным батальоном был заключен контракт на поставку 5000-6000 килограммов картофеля, а корнеплоды доставлялись в магазины Терийоки или владелец продавал их напрямую частным лицам на рынке Терийоки. Дочь Хельми была активным членом Сельскохозяйственной ассоциации с момента ее основания (в 1928 году), а также была представителем владельца на 10-летии Сельскохозяйственной ассоциации в Хельсинки. Йоосеппи также занимался общественной деятельностью, например, в качестве члена муниципального совета Терийоки и в совете Пухтульской народной школы, а также некоторое время был его председателем.
В соседнем доме жил Эса Йоосепинпойка (№ 26). Его сын Вильям после смерти отца выкупил доли своих братьев (Нестора и Вихтори) и остался жить в доме со своей женой Еевой Виролайнен, родом из Валкеасаари. В семье было шестеро детей. Помимо зерна Вильям еще выращивал корнеплоды и «контрактный картофель». Хозяйка дома была искусным мастером по вышиванию перчаток.
Юхана и его жена Хелена Саволайнен продали свой дом (рядом с домом Эса Йоосепинпойка) русскому Рюбешкину (Rübeschkin) (Ф. Рюбезехскому? – прим. перев.), оставив вокруг дома только гектар земли. До войны его обрабатывал зять Юханы Эдвард Хелпполайнен. В 1942 году участок Алвиины Хелпполайнен купил сын Йоосеппи Хуухтанена Вяйнё Хуухтанен (супруга Хельви Никканен) и во время затишья построил там для своей семьи дом (№ 27). Всего 7 месяцев он прожил в нем, прежде чем дом пришлось покинуть.
Вот мы дошли до дороги, ведущей из Метсякюля к реке Пухтуланйоки, и повернули, чтобы вернуться в старую деревню. Справа, на углу дороги, была народная школа (№ 28). Это была бывшая вилла Мусакина, которую в 1927 году переоборудовали в здание школы. Оно сгорело во время Зимней войны: финны находились с одной стороны горящего здания, тогда как русские атаковали с другой. Первым преподавателем школы была учительница Элли Кантола, после нее какое-то время преподавала директриса (lehtorinrouva) Мария Пимия, пока в 1932 году ее не сменил учитель Вильхо Хяннинен. в В последние мирные годы (1936-1939) успел поработать учителем и переехавший Йоханнес Карвонен. Рядом с виллой Мусакина, прямо за школьным забором, была еще одна вилла. Во времена господ в ней жил уроженец Англии Теймант. Управление иностранных активов продало его Антти Антинпойке Хуухтанену, который жил там со своей женой Лидией Кансикка и восемью детьми. У него было несколько гектаров земли, и, будучи искусным плотником, он построил на ней свой дом. Антти вырезал кресты для деревенских покойников, украшал их, выжигая на них узоры, или раскрашивая. Его семья также занималась уборкой народной школы, пока незадолго до войны их поместье не перешло семье Йоосеппи Хуухтанена. На тот момент и Лидия, и Антти уже умерли: первая — в 1934 году, второй — четыре года спустя. Когда старшая и младшая дочери погибли во время войны, эта семья из десяти человек за десять лет сильно сократилась.
Владельцем следующего дома был фермер Йоосеппи Харью (№ 29). Он, правда, умер еще до войны. В 1939 году здесь жили дочь вдовы Мария Сильвестринтютяр Кансикас со своим сыном Эйнаром, который погиб на Зимней войне в декабре 1940 г.
За домом Харью стояла конюшня Тапонена. После русских вилл оставались расти великолепные яблони, которые осенью давали обильный урожай. Теперь мы подходим к дому Йоханнеса Оскаринпойки Химманена, там уже жили вышеупомянутые Лаури, Август и Оскар Химманен. Это последний дом перед тем, как мы снова выйдем на дорогу Яппинен-Райвола. Во времена Оскара хозяйство включало в себя более 70 га земли, что в Пухтула уже считалось настоящим хутором. Йоханнес Габриэль и Рауха Онерва Антикайнен (из Муолаа) поженились в 1938 году. Оба были профессионалами своего дела. Хозяин учился в сельскохозяйственной школе в Уусикирко, а хозяйка окончила среднюю школу по специальности "Инспектор стада". Оба были известны как предприимчивые люди. В числе прочего на ферме выращивали сахарную свеклу, что для Пухтула было новинкой. Сад был ухоженным и большим: не менее полусотни яблонь, вишен, орешника и очень много ягодных кустарников. Садовый урожай продавалась в Терийоки и Выборге. Сливки сначала возили в Выборг, но в последующие годы стали поставлять их в Кооперативное предприятие "Перешеек". Главное здание фермы имело 14 метров в длину, 9 метров в ширину и располагалось рядом с живописной дубовой аллеей. Жилое здание было длиной 8 метров и шириной 6 метров. В доме также были 3 комнаты и просторный холл, а также застекленная веранда с цветными оконными стеклами, как в господских виллах. Хозяин дома сразу завоевал доверие. В 27 лет его выбрали попечителем суда по земельному межеванию. Он был активным членом Ассоциации земледельцев Терийоки, долгое время был ее секретарем и казначеем, членом совета директоров Ассоциации сельскохозяйственных обществ и членом совета директоров инспекционной ассоциации прихода в целом. Эта пара Химманенов была просвещенными и патриотически настроенными гражданами. Как только вечно занятую хозяйку Оннерва назначили ответственной за размещение эвакуантов в Пуккула, ее пришлось немедленно эвакуировать, и там она смогла возродить пухтульское отделение терийокского общества "Мартта" (Terijoen Marttayhdistyksen Puhtulakerhonkin).
Эпоха дач в Пухтула не успела разрушить уклад прошлого, он здесь еще сохранился, несмотря на наплыв господ. Но, тем не менее, когда восточная граница закрылась, жизнь сильно изменилась. Когда раньше русские жили в своих виллах, даже те, у кого не было земли, всегда находили себе заработок. Например, Антти Хюттинен, у которого был всего лишь небольшой участок земли, был еще и каменщиком, кстати, он также делал гробы для деревенских покойников, также как Антти Хуухтанен изготовлял кресты, а хозяйка Одерма – еловые венки. Юхо Хиттинен был плотником. Пекке Харью и его жене Анни было трудно сводить концы с концами на доход от одной коровы и небольшого участка картофеля. Но они все равно оставались довольными.
Те, кто владел лесом, теперь превращали его в деньги. В северной части деревни вырубались могучие сосны и на водных путях Пухтуланйоки и Райвола стало много работы по лесосплаву. Отмена закона о виллах (русских дачах – прим. перев.) и доставка их на вокзал (в разобранном виде для перевозки в другие районы Финляндии – прим. перев.) помогли другим пережить 1920-е годы. Но, самое главное, стал расти интерес к земледелию и животноводству. Земледелие все еще практиковалось по старинке. Сельскохозяйственных машин почти не было, кроме "конного круга" (hevoskiertoa). Молотьба по-прежнему обычно производилась цепами, …. (raaoilla tai riusoilla), хотя был известен и старинный молотильный инструмент – "мутка" (mutka). Сено косили косой, а хлеба – серпом. В 1928 году несколько фермеров вскладчину приобрели молотилку («Пекон № 4»), а чуть позже для некоторых более крупных хозяйств была приобретена сенокосилка (nittokone) на конной тяге. Но следует помнить, что сельскохозяйственные угодья также были невелики, хотя и расчищались новые поля. В частности, многие ранее заболоченные земли были превращены в поля с черноземом. Несмотря на свои небольшие размеры, деревня производила большой объем зерна, так что в военное время солдаты, вывозя урожай в пункт эвакуации, поражались его количеству. Выращивалось много льна. Да и садоводство было довольно распространенным явлением. Почти вокруг каждого дома был сад. Поголовье скота было невелико. Только в нескольких домах было больше дюжины дойных коров. Со времен извозного промысла привыкли хорошо заботиться о лошадях, которые по-прежнему были важны, пока продолжалась продажа леса и вывоз разобранных вилл. Овцы были почти в каждом доме. Как только весной оттаивали болота, коров выпускали на выпас, а после того, как заканчивалось половодье, их выгоняли на прибрежные луга. На общих, неогороженных пастбищах скот передвигался свободно и, если пастухи были невнимательны, часто добирался вдоль ограды до села Райвола.
Когда половодье заканчивалось, начинались работы по сплаву леса, что давало работу молодым людям. Рыбаков в деревне почти не было, но удочка была в каждом доме. Вечером, по окончанию полевых работ, ловили рыбу или проверяли ловушки в Пухтуланйоки или Каукярви, а также ловили рыбу в местных небольших ручьях и озерцах. Улов временами мог быть неплохим.
Изобретения нового времени еще не дошли до Пухтула, в деревне не было даже электрического освещения и телефона. Однако в 1936 году у Похьялайнена уже было радио. До сих пор сохранялись многие старые обычаи и поверья. Например, когда покойника провожали в последний путь, деревенские жители внимательно следили, на какую ногу лошадь сделает первый шаг: если на левую ногу, то следующим покойником будет женщина, если на правую ногу, то следующим умрет мужчина.
Деловая жизнь была почти полностью сосредоточена в Терийоки. Там покупали товары (своего магазина здесь не было) и там же продавали свою продукцию. Там же проходили общественные и развлекательные мероприятия. Терийокская ассоциации земледельцев, Терийокское общество "Мартта", Терийокские отделения щюцкора и "Лотта", Терийокское гражданское училище имели в Пухтула свои "филиалы", также работали драматический кружок и певческий хор. Центром всей этой деятельности стала народная школа, перевезенная в деревню в 1927 году. Здесь проводились все собрания ассоциации земледельцев, репетиции хора и драмкружка, религиозные собрания, беседы, публичные выступления и многие другие общественные мероприятия. До этого в деревне не было никаких мест для собраний, но теперь и детям стало легче ходить в школу. Закон об обязательном образовании уже привел к созданию начальной школы в деревне (на вилле) в 1921 году, но для продолжения учебы затем надо было переходить в школу Терийоки (в районе Койвикко), в школьный округ которой входила Пухтула. Прошло 53 года с момента основания первой народной школы в Кивеннапе, и теперь Пухтула получил свой храм знаний. Народное образование здесь сохранялось почти в том виде, в котором оно было - с передвижными школами и библиотеками.
Воскресная школа работала до тех пор, пока в Пухтула жили люди. У здешней воскресной школы были свои преданные работники, такие как Йоосеппи Хуухтанен и Мария Киуру в 1939 году, которые проработали в этой школе по 30 лет. Долго проработала и Аннии Хююк. После своего избрания в 1905 году она до самой смерти работала учителем воскресной школы. Кроме них на протяжении многих лет были учителями многие из Хиилиненов, Химманенов, Хуухтаненов и Тапоненов. Кинкеры (kinkerit) (ежегодное обучающее мероприятие, проводимое священником и кантором в разных деревнях прихода (с участием учеников, знание христианства которых ставилось под сомнение), занятия по чтению – прим.перев.) представляли собой праздничное мероприятие, на котором собирались жители всей деревни. Каждый дом был обязан принимать его по очереди, а также обеспечивать должностных лиц. Уже утром в дом приходили священник, кантор (lukkari) и прислужник (suntio) с большими церковными книгами. Ими оценивались уровень владения христианским учением и его понимание молодыми людьми, кандидатами в школу конфирмации, а также детьми и пожилыми людьми. Согласно результатам, в 1905 году уровень грамотности все еще оставался "очень низким", например, был 17-летний юноша, который даже не знал алфавита. Во время этого мероприятия избирался староста для того, чтобы в деревне царили хорошие манеры и страх Господень. В течение XX века на этой ответственной должности побывали Юхана Тапонен, Оскар Химманен и Микко Хенттинен. Передвижная школа, которая в течение двух столетий под надзором церкви давала детям начальное образование, прекратила свое существование примерно в 1920 году. По мнению родителей, это было бессмысленно и ненужно, когда повсеместно стали распространяться народные школы. Кроме того, это мешало участию детей в осенних и весенних полевых работах, когда такие работы были необходимы. Часто случалось, что не все дети посещали в школу во время страды.
У деревенской молодежи были свои развлечения. Летом собирались на горке Васиккамяки для хороводов, часто под аккомпанимент аккордеона Микко Хиилинена или Йоханнеса Хенттинена. Васиккамяки фактически был центром деревни. Это был холм для детских игр, раз в неделю здесь проводились деревенские "kaleenat", играли в модные тогда игры, здесь собирались как любители спорта, так и игроки в карты – все выглядело гармонично. Кроме того, проводили вечера на холме Паломяки в финской части Райвола. Если в прежние времена на поясе почти всегда носили нож (puukko), то в этих случаях им иногда размахивали с соответствующими последствиями. Зимой многочисленные холмы Пухтула привлекали молодежь из соседних деревень для катания на лыжах. Горные лыжи служили любимым зимним развлечением жителей Пухтула, а катание на обычных лыжах – жителей Терийоки. Клуб "Терийокские лыжи" каждую зиму организовывал соревнования, которые были знаковым событием для молодежи обоих деревень.
Учителя местных народных школ в свое время проводили полезную работу на благо молодежи и для повышения её культурного и образовательного уровня жизни. В Пухтула таким человеком был учитель Вильхо Хяннинен, позже ставший советником по образованию (opetusneuvos). Когда в 1932 году он приехал в деревню, все мальчики были увлечены спортом. Сам учитель еще во времена своей учебы в Терийокской совместной школе был известным спортсменом, особенно он увлекался борьбой. Позже он стал чемпионом Финляндии по метанию диска и постоянным членом VU (Спортивная организация – прим.перев.). Его влияние как педагога было значительным, он знал, как отучить учеников от использования ненормативной лексики, и учил мальчиков использовать кулаки, а не размахивать ножом. Преподавание было наглядным и интересным, а как преподаватель скульптуры он был просто превосходен. Четыре года он также работал преподавателем в гражданском училище (kansalaisopisto), руководил дискуссионным клубом, кружком повышения гражданских знаний (kansalaistietouden kerhoa) и преподавал финский язык. Даже обучал сельскму хозяйству - ведь опыт у него был: в школе у него была корова, а также две свиньи и овцы, а на песчаном участке школы рос хороший картофель. Он ладил и с детьми, и с их родителями, и это неудивительно, ведь молодой учитель (1909 года рождения) их понимал, он же был одним из сыновей Терийоки и вырос в местной школе.
После войны 1939-1940 годов дорога в Пухтула закрылась. Но потом она все же открылась для своих бывших обитателей. Когда на рубеже августа-сентября 1941 года Терийоки был освобожден, члены правления муниципалитета (Мутру, Лайтинен и Лахтихарью) смогли ознакомились с ситуацией на месте. После этого отобранной группе было разрешено отправиться в Терийоки, чтобы подготовить места для возвращения домой. Но вернуться в свои любимые родные места разрешили только жителям села Пухтула, поскольку остальная часть муниципалитета по-прежнему оставалась зоной боевых действий. Как уже упоминалось в связи с деревней Терийоки, Пухтула стала центром всего муниципалитета.
Первый «новосел» Антти Тапонен со своей семьей вернулся в Пухтула уже осенью 1941 года. Он получил от военной администрации специальное разрешение на работу в качестве заведующего хозяйством и местного эксперта. Весной следующего года вернулось домой 150 человек. Начались активные восстановительные работы как в экономической, так и в духовной областях. Празднование Дня независимости сопровождалось насыщенной программой. Ожило и начало активно действовать общество "Мартта". Жителям деревни помогали солдаты, дислоцированные в деревне. 1 ноября 1942 года возобновила свою работу школа. Учителями в ней были Элиас Парикка и его жена, ранее бывшие учителями в школе Кякёсенпяя (Терийоки). Планировалось строительство нового здания.
В конце лета 1942 года Сакари Сипиляйнен и Эмиль Никканен, представляя жителей деревни, отправились к генералу Пайяри с просьбой к братьям по оружию построить несколько домов взамен разрушенных. Пайяри, располагавшийся со своим штабом недалеко от деревни, на берегу озера Ялкаланярви, знал о ситуации и отреагировал на просьбу положительно. Осенью 1943 года началось строительство четырех домов, причем один из них был завершен уже в конце года. Весной все они стали пригодны для проживания, и в эти добротные дома заселились Рауха Хиилинен (позже Палопоски), Мартта Хюттинен, Еева Хуухтанен и Анни Хуухтанен.
Но времени оставалось совсем мало. 10 июня 1944 года началась срочная эвакуация. Когда началось крупное наступление противника, оборонительные рубежи были прорваны. С вечера жители деревни начали эвакуироваться на запад. При малейшем просвете в облаках появлялись вражеские самолеты, которые начинали преследовать их, стреляя из пулеметов и сбрасывая бомбы. Приходилось бежать и прятаться в лесу. Последний житель покинул деревню на следующее утро в воскресенье, в 4 часа утра 11 июня 1944 года.
Теперь жители этой маленькой деревни снова брели навстречу неизведанному, храня неизгладимую память о родной деревне.
В чем же очарование этой деревни? Связано ли это с тамошним ритмом жизни, соблюдавшимся до сих пор многовековыми обычаями - походами в церковь, катанием на санях, пасхальными качелями и застольями, всеобщим празднованием свадеб, или проводами усопшего к месту его последнего упокоения, или веселым состязанием, когда сосед пытался одолеть соседа? Повлиял ли на это дух взаимной близости и единения, который возникал на протяжении веков? Или природа? Несомненно, все это вместе взятое и создавало атмосферу Пухтула, которая навсегда останется в памяти тех, кто провел в этой деревне самое счастливое время своей жизни.
Фрагмент книги Э. Кяхёнен "Прежние Терийоки" ("Entinen Terijoki") (стр.243-264). Коувола, 1982.
©Перевод Ольшевского О. Г., декабрь 2024 г., специально для terijoki.spb.ru. При перепечатке ссылка обязательна.
В тексте в скобках жирным шрифтом даны номера построек по схеме Пухтулы из той же книги.
Последние комментарии: