Сестрорецкие дачи и не только
Модераторы: автодоктор, Vladimir S. Kotlyar
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Прислали воспоминания об одной из дач Сестрорецка, которую в советское время называли "Белая дача". В 1930-е принадлежала ОГПУ-НКВД. Автор воспоминания - шахматный гроссмейстер Геннадий Ефимович Несис.
А вот что это за дача - никак понять не можем. Вроде, дача на участке 86 принадлежала в свое время КГБ, но впоследствии там не было коммунальных квартир.
Геннадий Несис. Белая дача.
Период военного коммунизма, когда полученную по карточкам водку мой дед менял на сахар, куски которого красноармейцы вытаскивали из грязных карманов своих шинелей, сменился сытым и относительно благополучным НЭПом. По рассказам моих близких, жизнь в Петрограде-Ленинграде, словно по мановению волшебника (ныне оболганного «свободного рынка»), мгновенно преобразилась. Вернулись в город извозчики и молочницы, разносчики мороженого и гувернантки, модные портнихи и врачи частной практики. Продуктовые магазины заполнились давно забытыми деликатесами. Брошенные прежними хозяевами, сожженные и разоренные в Гражданскую войну, дачи сдавались бесплатно (но с условием их восстановления), в бессрочную аренду. Вскоре маленькие шедевры дореволюционной архитектуры возродились, в буквальном смысле слова, из пепла. Большинство друзей родственников моих дедушки и бабушки с большим энтузиазмом взялись за реставрацию домов и участков на территории Сестрорецкого курорта, знакомым по незабываемым дачным сезонам «мирного времени». «Белая дача» – двухэтажный дом на набережной Сестры-реки с площадками для игры в популярный в начале века крокет и замечательным розарием, собирала на своих верандах не только три поколения семей Финкельштейнов и Альтшуллеров, но и весь местный «бомонд». Друзья деда по Политехническому институту – инженеры Барштак, Жестянников, Оксман. Самые близкие подруги бабушки, которых я хорошо помню, - Ольга Моргенштерн, Цицилия Лунц (дочь старосты французской колонии в Петрограде, кавалера ордена Почетного легиона Мориса Лунца) и, конечно, Берта Француз. Впервые увидел я дачу, о которой часто вспоминали в нашей семье, летом 1959 года. Тогда мы снимали комнату с верандой в небольшом деревянном домике на улице, Окаймляющей берег Сестры-реки. Мама подвела меня к неогороженному участку, на котором располагалась «Белая дача», давно превращенная в коммунальный дом, обезображенный до неузнаваемости и окруженный какими-то халупами и сарайчиками. От забетонированной крокетной площадки остались лишь отдельные разбитые плитки, а на месте розария росли лопухи. Тот светлый рай маминого детства запомнили лишь две гордые, прямые сосны, пережившие все лихолетья. На их мощных стволах, вознесших золотистые хвойные лапы высоко над домом, виднелись два железных крюка, на которых крепился гамак с вышитыми розами и цветными шелковыми кистями. Спустя тридцать пять лет эти последние артефакты НЭПа можно было увидеть, лишь запрокинув голову, - за эти годы они оказались на высоте 4-5 метров, поднявшись, словно на созданном природой, живом лифте.
Пожалуй, на всей земле не сыщется места, в котором чувство «deja vu» было бы во мне так ощутимо, как здесь, на этой тенистой дорожке, отделенной от крутого спуска к реке солнечным сосновым перелеском. Как тут не процитировать удивительные строки Владимира Набокова, обладавшего не только уникальным даром воссоздания рая детства, но и замечательным умением делиться с читателями этим богатством. «Загадочно болезненное блаженство не изошло за полвека, если и ныне возвращаюсь к этим первичным чувствам. Они принадлежат гармонии моего совершеннейшего, счастливейшего детства, и в силу этой гармонии, они, с волшебной легкостью, сами по себе, без поэтического участия, откладываются в памяти сразу перебеленными черновиками.»
Как же сложилась судьба «Белой дачи»? Зимой 1929 года моего деда пригласили в одно государственное учреждение. Говорили вежливо, но убедительно.
- «Как же так, вы гражданин Альтшуллет – наш советский инженер, живете в квартире площадью 170 квадратных метров в Ленинграде, да еще занимаете большой дом в курортной зоне? А вы знаете, что детям рабочих Сестрорецкого оружейного завода отдыхать негде?
- Но вы сами предложили мне восстановить разрушенную дачу с правом бессрочной аренды, - попытался возразить мой дед.
- Взамен мы дадим вам сруб, и вы сможете там построить новый дом, - по тону хозяина кабинета стало ясно, что от его предложения нельзя отказаться.
- Разрешите хотя бы отложить перевоз вещей до лета. Вы же понимаете, что сейчас в морозы это сделать очень трудно?
- Помещение должно быть освобождено до Нового года!» – разговор был окончен. Пришлось нанимать подводы и выгружать ажурную летнюю мебель прямо в глубокий снег, а предложенный сруб так и остался невостребованным.
История с «Белой дачей» на долгие шестьдесят лет отбила у моей семьи охоту владеть какой-либо недвижимостью.
Через несколько дней «объект», как теперь официально назывался дом на берегу Сестры-реки, был обнесен высоким забором, по периметру которого круглосуточно прогуливался человек с ружьем. На въезде были установлены мощные металлические ворота. Иногда они открывались и, на предварительно очищенную от снега и наледи территорию, заезжали какие-то черные автомобили. Все происходящее никак не напоминало процесс подготовки пионерского лагеря к летнему сезону.
Лишь весной по Сестрорецкому курорту пронесся слух о новом хозяине «Белой дачи». Им стал полномочный представитель ОГПУ по Ленинградскому военному округу Ф. Д. Медведь. На эту должность он был переведен из Особого отдела Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии 8 января 1930 года. Вот почему «помещение надо было освободить до Нового года»! Биография у Филиппа Демьяновича к тому времени была уже богатая. В нашем городе его помнили по недолгой, но энергичной деятельности на посту председателя Петроградского губернского ЧК в 1919 году. Именно он стал одним из организаторов «красного террора», непосредственно руководил подавлением восстаний матросов на береговых фортах «Красная горка» и «Серая лошадь». Его патрон – Ф. Э. Дзержинский, давший семнадцатилетнему Филиппу рекомендацию при вступлении в социал-демократическую партию Королевства Польского и Литвы еще в далеком 1907 году, впоследствии прекрасно охарактеризовал своего «крестника». Под руководством Ф. Д. Медведя в Петрограде «было арестовано большое количество лиц». Также достойно проявил он себя и в Москве (1922-23 гг.), и в Белоруссии (1924-25 гг.), где возглавлял региональные отделения ГПУ. При этом, по рассказам современников, в быту он был веселым, компанейским человеком, часто устраивал приемы, куда приглашал и популярных артистов. Так, на его «журфиксах» выступал и специально приезжавший из Москвы Леонид Утесов. Ближайший друг С. М. Кирова, с которым, как вспоминал Н. С. Хрущев, «они вместе ходили на охоту, дружили семьями», чувствовал себя в Ленинграде абсолютно неуязвимым. Но, как известно, «Революция пожирает своих детей». Эти слова Жоржа Дантона, произнесенные им перед казнью, и тысячекратно получившие чудовищные подтверждения в нашей истории, коснулись и Филиппа Демьяновича. Могущественный начальник Ленинградского управления НКВД, при котором был построен печально известный на всю страну «Большой дом» на Литейном, организатор высылки из города в Сибирь десятков тысяч «лиц непролетарского происхождения», после убийства Кирова удостоился оплеухи от самого товарища Сталина. Иосиф Виссарионович оперативно прибыл в ненавидимый им Ленинград 2 декабря 1934 года, уже на другой день после гибели «любимца партии». Еще через день Медведь за «преступную халатность» был отстранен от от должности, отозван в Москву и вскоре арестован.
23 января 1935 года был оглашен приговор, удививший многих своей мягкостью: три года исправительно-трудовых работ. Более того, на Колыму он отправился не заключенным, а начальником Южного горно-промышленного управления, входившего в систему Дальстроя НКВД СССР. Правда об истинных причинах и организаторах странного убийства в Смольном до сих пор скрыта за семью печатями. Известно, что Медведь до приезда Сталина успел лично допросить исполнителя преступления Леонида Николаева. Видимо, начальник городского НКВД знал больше, чем следовало, и в ноябре 1937 года Особым совещанием своего родного ведомства был обвинен в принадлежности к некоей «польской военной организации» и в тот же день расстрелян. Уничтожены были и его жена Раиса Михайловна, и 14-летний сын Михаил.
Не дай Бог, если читатель заподозрит в этом фрагменте текста чувство мстительной радости. Нет! Каким-либо положительным эмоциям здесь не место. Я поделился лишь еще одним страшным эпизодом из трагической истории моей страны, которая так и не пережила своего катарсиса».
А вот что это за дача - никак понять не можем. Вроде, дача на участке 86 принадлежала в свое время КГБ, но впоследствии там не было коммунальных квартир.
Геннадий Несис. Белая дача.
Период военного коммунизма, когда полученную по карточкам водку мой дед менял на сахар, куски которого красноармейцы вытаскивали из грязных карманов своих шинелей, сменился сытым и относительно благополучным НЭПом. По рассказам моих близких, жизнь в Петрограде-Ленинграде, словно по мановению волшебника (ныне оболганного «свободного рынка»), мгновенно преобразилась. Вернулись в город извозчики и молочницы, разносчики мороженого и гувернантки, модные портнихи и врачи частной практики. Продуктовые магазины заполнились давно забытыми деликатесами. Брошенные прежними хозяевами, сожженные и разоренные в Гражданскую войну, дачи сдавались бесплатно (но с условием их восстановления), в бессрочную аренду. Вскоре маленькие шедевры дореволюционной архитектуры возродились, в буквальном смысле слова, из пепла. Большинство друзей родственников моих дедушки и бабушки с большим энтузиазмом взялись за реставрацию домов и участков на территории Сестрорецкого курорта, знакомым по незабываемым дачным сезонам «мирного времени». «Белая дача» – двухэтажный дом на набережной Сестры-реки с площадками для игры в популярный в начале века крокет и замечательным розарием, собирала на своих верандах не только три поколения семей Финкельштейнов и Альтшуллеров, но и весь местный «бомонд». Друзья деда по Политехническому институту – инженеры Барштак, Жестянников, Оксман. Самые близкие подруги бабушки, которых я хорошо помню, - Ольга Моргенштерн, Цицилия Лунц (дочь старосты французской колонии в Петрограде, кавалера ордена Почетного легиона Мориса Лунца) и, конечно, Берта Француз. Впервые увидел я дачу, о которой часто вспоминали в нашей семье, летом 1959 года. Тогда мы снимали комнату с верандой в небольшом деревянном домике на улице, Окаймляющей берег Сестры-реки. Мама подвела меня к неогороженному участку, на котором располагалась «Белая дача», давно превращенная в коммунальный дом, обезображенный до неузнаваемости и окруженный какими-то халупами и сарайчиками. От забетонированной крокетной площадки остались лишь отдельные разбитые плитки, а на месте розария росли лопухи. Тот светлый рай маминого детства запомнили лишь две гордые, прямые сосны, пережившие все лихолетья. На их мощных стволах, вознесших золотистые хвойные лапы высоко над домом, виднелись два железных крюка, на которых крепился гамак с вышитыми розами и цветными шелковыми кистями. Спустя тридцать пять лет эти последние артефакты НЭПа можно было увидеть, лишь запрокинув голову, - за эти годы они оказались на высоте 4-5 метров, поднявшись, словно на созданном природой, живом лифте.
Пожалуй, на всей земле не сыщется места, в котором чувство «deja vu» было бы во мне так ощутимо, как здесь, на этой тенистой дорожке, отделенной от крутого спуска к реке солнечным сосновым перелеском. Как тут не процитировать удивительные строки Владимира Набокова, обладавшего не только уникальным даром воссоздания рая детства, но и замечательным умением делиться с читателями этим богатством. «Загадочно болезненное блаженство не изошло за полвека, если и ныне возвращаюсь к этим первичным чувствам. Они принадлежат гармонии моего совершеннейшего, счастливейшего детства, и в силу этой гармонии, они, с волшебной легкостью, сами по себе, без поэтического участия, откладываются в памяти сразу перебеленными черновиками.»
Как же сложилась судьба «Белой дачи»? Зимой 1929 года моего деда пригласили в одно государственное учреждение. Говорили вежливо, но убедительно.
- «Как же так, вы гражданин Альтшуллет – наш советский инженер, живете в квартире площадью 170 квадратных метров в Ленинграде, да еще занимаете большой дом в курортной зоне? А вы знаете, что детям рабочих Сестрорецкого оружейного завода отдыхать негде?
- Но вы сами предложили мне восстановить разрушенную дачу с правом бессрочной аренды, - попытался возразить мой дед.
- Взамен мы дадим вам сруб, и вы сможете там построить новый дом, - по тону хозяина кабинета стало ясно, что от его предложения нельзя отказаться.
- Разрешите хотя бы отложить перевоз вещей до лета. Вы же понимаете, что сейчас в морозы это сделать очень трудно?
- Помещение должно быть освобождено до Нового года!» – разговор был окончен. Пришлось нанимать подводы и выгружать ажурную летнюю мебель прямо в глубокий снег, а предложенный сруб так и остался невостребованным.
История с «Белой дачей» на долгие шестьдесят лет отбила у моей семьи охоту владеть какой-либо недвижимостью.
Через несколько дней «объект», как теперь официально назывался дом на берегу Сестры-реки, был обнесен высоким забором, по периметру которого круглосуточно прогуливался человек с ружьем. На въезде были установлены мощные металлические ворота. Иногда они открывались и, на предварительно очищенную от снега и наледи территорию, заезжали какие-то черные автомобили. Все происходящее никак не напоминало процесс подготовки пионерского лагеря к летнему сезону.
Лишь весной по Сестрорецкому курорту пронесся слух о новом хозяине «Белой дачи». Им стал полномочный представитель ОГПУ по Ленинградскому военному округу Ф. Д. Медведь. На эту должность он был переведен из Особого отдела Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии 8 января 1930 года. Вот почему «помещение надо было освободить до Нового года»! Биография у Филиппа Демьяновича к тому времени была уже богатая. В нашем городе его помнили по недолгой, но энергичной деятельности на посту председателя Петроградского губернского ЧК в 1919 году. Именно он стал одним из организаторов «красного террора», непосредственно руководил подавлением восстаний матросов на береговых фортах «Красная горка» и «Серая лошадь». Его патрон – Ф. Э. Дзержинский, давший семнадцатилетнему Филиппу рекомендацию при вступлении в социал-демократическую партию Королевства Польского и Литвы еще в далеком 1907 году, впоследствии прекрасно охарактеризовал своего «крестника». Под руководством Ф. Д. Медведя в Петрограде «было арестовано большое количество лиц». Также достойно проявил он себя и в Москве (1922-23 гг.), и в Белоруссии (1924-25 гг.), где возглавлял региональные отделения ГПУ. При этом, по рассказам современников, в быту он был веселым, компанейским человеком, часто устраивал приемы, куда приглашал и популярных артистов. Так, на его «журфиксах» выступал и специально приезжавший из Москвы Леонид Утесов. Ближайший друг С. М. Кирова, с которым, как вспоминал Н. С. Хрущев, «они вместе ходили на охоту, дружили семьями», чувствовал себя в Ленинграде абсолютно неуязвимым. Но, как известно, «Революция пожирает своих детей». Эти слова Жоржа Дантона, произнесенные им перед казнью, и тысячекратно получившие чудовищные подтверждения в нашей истории, коснулись и Филиппа Демьяновича. Могущественный начальник Ленинградского управления НКВД, при котором был построен печально известный на всю страну «Большой дом» на Литейном, организатор высылки из города в Сибирь десятков тысяч «лиц непролетарского происхождения», после убийства Кирова удостоился оплеухи от самого товарища Сталина. Иосиф Виссарионович оперативно прибыл в ненавидимый им Ленинград 2 декабря 1934 года, уже на другой день после гибели «любимца партии». Еще через день Медведь за «преступную халатность» был отстранен от от должности, отозван в Москву и вскоре арестован.
23 января 1935 года был оглашен приговор, удививший многих своей мягкостью: три года исправительно-трудовых работ. Более того, на Колыму он отправился не заключенным, а начальником Южного горно-промышленного управления, входившего в систему Дальстроя НКВД СССР. Правда об истинных причинах и организаторах странного убийства в Смольном до сих пор скрыта за семью печатями. Известно, что Медведь до приезда Сталина успел лично допросить исполнителя преступления Леонида Николаева. Видимо, начальник городского НКВД знал больше, чем следовало, и в ноябре 1937 года Особым совещанием своего родного ведомства был обвинен в принадлежности к некоей «польской военной организации» и в тот же день расстрелян. Уничтожены были и его жена Раиса Михайловна, и 14-летний сын Михаил.
Не дай Бог, если читатель заподозрит в этом фрагменте текста чувство мстительной радости. Нет! Каким-либо положительным эмоциям здесь не место. Я поделился лишь еще одним страшным эпизодом из трагической истории моей страны, которая так и не пережила своего катарсиса».
- nukola2
- Сообщения: 851
- Зарегистрирован: Вс фев 04, 2018 11:06 pm
- Защита от спама: Нет
- Откуда: Санкт-Петербург
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Роман Беляков писал(а): ↑Пт авг 19, 2022 12:08 pmСамое близкое из того, что нашёл на другом ресурсе:
https://disk.yandex.ru/a/3WBfOrx43VkqDY ... 71ae9aff09
- Вложения
-
- Вот в этом месте.
- Снимок.jpg (69.03 КБ) 1215 просмотров
Николай.Здоровья,удачи!
-
- Сообщения: 3943
- Зарегистрирован: Пн сен 28, 2009 7:55 pm
- Защита от спама: Нет
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Как там у Блока... "И русская таможенная стража Лениво отдыхала на песчаном Обрыве, где кончалось полотно..."
Но в распорядке дня военнослужащих были и физупражнения, на что указывает спортивный "городок", с нехитрыми снарядами на любительском фото, датированном 1913 годом.
Лично для меня стало открытием, что и в гавани Курорта был пост! Впрочем, объект важный - один из пунктов стоянки "крейсера" "Роксана" пограничной стражи. И здесь мы видим спортивные снаряды: козла, турник, стойки с веревкой (вместо планки) и чудесного "коня" почти в натуральную величину... - любительская открытка начала 1910-х.
Но в распорядке дня военнослужащих были и физупражнения, на что указывает спортивный "городок", с нехитрыми снарядами на любительском фото, датированном 1913 годом.
Лично для меня стало открытием, что и в гавани Курорта был пост! Впрочем, объект важный - один из пунктов стоянки "крейсера" "Роксана" пограничной стражи. И здесь мы видим спортивные снаряды: козла, турник, стойки с веревкой (вместо планки) и чудесного "коня" почти в натуральную величину... - любительская открытка начала 1910-х.
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Снимки с одной фотоплёнки, подписана, как "Сестрорецк", дата неизвестна.
Интересно, где сделаны снимки.
Интересно, где сделаны снимки.
- abravo
- Site Admin
- Сообщения: 30789
- Зарегистрирован: Ср дек 24, 2003 12:35 pm
- Откуда: Зеленогорск/Terijoki
- Контактная информация:
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Первая фотография - Сестрорецк, ул. Зоологическая, 19 - https://terijoki.spb.ru/photos/index.php?/category/2908
-
- Сообщения: 3943
- Зарегистрирован: Пн сен 28, 2009 7:55 pm
- Защита от спама: Нет
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Возвращаясь к "Белой даче", о которой был пост в августе...
Под таким названием в Сестрорецке 1930-х гг фигурировала дача Витцеля. Одно из подтверждений - фото - размещал 25.03.2021 года.
Однако, расположение дачи Витцеля никак не совпадает с местом в воспоминаниях! Другая "Белая"? Возможно...
Под таким названием в Сестрорецке 1930-х гг фигурировала дача Витцеля. Одно из подтверждений - фото - размещал 25.03.2021 года.
Однако, расположение дачи Витцеля никак не совпадает с местом в воспоминаниях! Другая "Белая"? Возможно...
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Белых дач столько же сколько дач Маннергейма!
-
- Сообщения: 3943
- Зарегистрирован: Пн сен 28, 2009 7:55 pm
- Защита от спама: Нет
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Трое неизвестных у павильона д/о "Сестрорецк" (быв. дача Шаповаленко), август 1956
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Примерно в 1975 году у этой сосны, на дюне за домом 352 по Приморскому шоссе, где находилось Лютеранское кладбище, был обломок могильного памятника в виде гранитного основания с металлическим обломком (видимо креста). Примерно в этот же год могила была раскопана, видимо произведена эксгумация тела. Какое-то время там находилась ровная яма. Потом яму засыпали и выровняли.
- Вложения
-
- photo_2022-10-15_13-02-15.jpg (346.67 КБ) 889 просмотров
В России климат суров, но справедлив. (В. Ерофеев)
Re: Сестрорецкие дачи и не только
В связи с упоминанием лютеранской церкви. В ВК выложили фото, не уверен, было ли такое здесь. Если что, прошу прощения за баян
Re: Сестрорецкие дачи и не только
Первое фото, как уже справедливо отмечал уважаемый А.Е.Браво,относится к Канонирскому участку №№20 и 22 Сестрорецкого лесничества. Современный адрес - Зоологическая,19.
Справка https://terijoki.spb.ru/photos/index.php?/category/2908
Второе фото Это тоже Зоологическая ул., современная нумерация - дом 14. Эта сторона улицы не относилась к Канонирским дачным участкам, это, так называемые, участки сестрорецких обывателей. Ремонт, произведенный до 2018 г. не исказил общий дореволюционный облик дома.
- Вложения
-
- Фото 1.JPG (329.14 КБ) 667 просмотров
-
- Зоологич 14.png (518.39 КБ) 667 просмотров
-
- Сообщения: 3943
- Зарегистрирован: Пн сен 28, 2009 7:55 pm
- Защита от спама: Нет
Re: Сестрорецкие дачи и не только
К теме "Петровская колония" тружеников печатного станка в Заречье.
Фото из журнала "Печатное искусство" № 9, 1903 из статьи посвященной открытию колонии. Удивительно, но снимок идентичен известному фото в "Ниве" № 9, 1903 работы К. Буллы. Но здесь авторство - Б.В. Белов... Кто у кого позаимствовал? Кстати здесь снимок почетче, возможно из-за качества бумаги.
Фото из журнала "Печатное искусство" № 9, 1903 из статьи посвященной открытию колонии. Удивительно, но снимок идентичен известному фото в "Ниве" № 9, 1903 работы К. Буллы. Но здесь авторство - Б.В. Белов... Кто у кого позаимствовал? Кстати здесь снимок почетче, возможно из-за качества бумаги.