Нашла сегодня интересные воспоминания об о. Владимире Шамонине, сыне келломякской дачевладелицы Ольги Васильевны Шамониной (участок 198 на углу Большого пр. и Горной). Он служил священником в храме 300-летия Дома Романовых, после революции был репрессирован, вернулся после войны и служил в Парголовской церкви, рядом с ней и похоронен. А дочери его похоронены на Комаровском кладбище рядом с бабушкой Ольгой Васильевной. Так вот, он оказывается в 1908-1914 гг служил в Покровской церкви села Шум Новоладожского уезда. В биографической справке, составленной А. А. Бовкало, этого факта нет.
http://www.petergen.com/bovkalo/mar/russh.html
Упоминаемая в воспоминаниях матушка - это жена о. Владимира -Варвара Шамонина, урожд. Ливанова (как говорили, и красавица, и умница).
Воспоминания взяты отсюда:
http://vk.com/topic-6932956_14655514
Протоиерей Владимир Шамонин . Страницы жизни петербургского священника. – СПб.: Изд-во «эН-Пи», 1995 -464 С.
Служение о. Владимира в Покровской церкви с. Сари (с. Шум) СС.51-56.
«Вспомнил он, как приехал в деревню, на новое место своего служения.
Священнический дом, как водится, был деревянный, но очень просторный и уютный, с большими окнами в комнатах, обширной кухней и застекленной верандой, выходящей в сад. Поначалу, с непривычки им было даже страшновато, но потом, освоившись, они устраивали беготню по всему дому, играя одновременно в прятки и в пятнашки.
Вскоре по приезде новый батюшка вместе со своей матушкой обошли с визитом учреждения и общественные места, побывали в больнице, школе, в мастерских, в усадьбах помещиков, в доме графа и в крестьянских домах.
Прежний священник был человеком добрым и во многом одаренным, но, к сожалению, страдал пороком, свойственным всем почти одаренным натурам. Глядя на него, пили и (С.51) крестьяне, зачастую не соблюдая не только христианских праздников, но и порядка в храме, где хора не было. Именно с него начал свою деятельность отец Владимир. Вскоре под руководством нового регента составили хор, в котором пели дети, молодые люди и даже престарелые. Внесли свежую струю дети помещиков, имеющие, как правило, музыкальное образование. Сразу же поведение прихожан в храме резко изменилось, люди стали вести себя чинно, прекратились посторонние разговоры и перебранки, которые раньше были обычным явлением в храме. Женщины всех сословий сочли своим долгом помогать храму, навели чистоту, вышили пелены на иконы. Возродился обычай жертвовать по силам свои украшения, лампады и даже иконы, при этом жертвователями были не только помещики или люди богатые. Одной из причин возрождения приходской жизни стали проповеди молодого батюшки, понятные всем, доступные даже детям и интересные своим сопоставлением жизни праведной с той, которую вели прихожане. Именно благодаря проповедям вскоре прекратились дикие по своей злобе общественные драки между крестьянами одного помещика и другого, когда били друг-друга кольями, вилами, лопатами и камнями, не щадя ни старого, ни малого. Впрок пошли уроки Закона Божия в храме и в школе, пробудив интерес к чтению священных книг. Теперь уже картина чтения общедоступных христианских книг по домам не (С.52) стала редкостью или даже делом небывалым. Люди сами искали грамотных, кто бы мог помочь им в этом богоугодном деле. Если же возникали недоумения, то за разъяснением всегда можно было обратиться к священнику, почитающему то наипервейшим своим долгом.
Прошло еще немного времени, и матушку, которую при встрече окрестили барышней, стали называть уважительно матерью. Почему-то именно ей, помолившись перед образом, каялись мужики в грехе пьянства и давали зарок не пить вообще или до какого-то срока. Многие слово свое держали крепко, но некоторых смущала все-таки деревенская «казенка», торгующая водкой. Закрыть ее прав у священника не было, но он сумел противопоставить ей другое – жизнь общими для всех интересами, основанными на православных традициях и учении. К примеру, существовавшее до сей поры небрежение к кладбищу, сменилось заботой о могилках предков, (С.53) теперь украшенных цветами и лампадами. Оно стало иметь приглядный и даже нарядный вид, освещенное и освященное мерцающим светом лампад у крестов.
Жена помещика, католичка, наслышавшись о деятельности молодого батюшки, посетила однажды воскресное богослужение, а после него побывала на кладбище вместе со всеми православными, пришедшими поклониться дорогим могилкам. Через несколько дней пришла еще раз и просила батюшку объяснить ей догматы Православия и дать необходимые книги, что он выполнил с большим удовлетворением, проявив незаурядные познания. И случилось то, что не под силу было уговорам ее супруга, - она приняла Православие и стала одной из самых усердных прихожанок. Ее примеру последовала живущая неподалеку протестантка, молодая женщина с суровым характером, до сих пор категорично отрицавшая даже возможность такой перемены.
(Продолжение №8)
Отец Владимир и сейчас, много лет спустя, в совсем другой жизни, исполненной страданий, хорошо помнил и даже ощущал тот благоговейный трепет, с которым он служил тогда в этом маленьком сельском храме. Его страдания и состояние, переживаемое им, не могло не передаться прихожанам. Тишина в переполненном храме стояла такая, как будто все присутствующие здесь люди слились в Одном Человеке, Имя (С.54) Которого объединяло их. И священник мысленно благодарил Господа за дарованный ему путь, который казался восхождением от силы в силу, от света к свету.
Как-то вечером, уже поздно, готовясь к утренней службе, он открыл соборное послание святого апостола Иакова и прочитал почему-то вслух, хотя в комнате был один: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. I, 2-4). Кто-то постучал в окно и, не дожидаясь ответа, сказал негромко:
– Батюшка, беда…
Он отдернул занавеску, распахнул окно и увидел уездного доктора в запыленной одежде, с лицом осунувшимся и усталым.
– Беда, отче, - повторил доктор. – И к нам холера пришла. В трех домах больные. Надо звонить в колокол…
Последовавшие за тем дни складывались из слившихся воедино двух понятий: работа и молитва. И сила молитвы воочию была явлена всем, когда после причащения и соборования неожиданно даже для врачей исцелялись люди. В то время многие неверующие обратились к вере. В честь этих исцелений, число которых было настолько велико, что дало повод называть их (С.55) чудесными, был после установлен ежегодный Крестный Ход по всем деревням . Как же велика и благодатна сила молитвы, обращенной к Отцу Небесному» (С.56).
, что с ходу мало кто догадается, где именно Г. В. Барановский на этих снимках, особенно на первом, групповом. Мы с autumn не догадались.
