Н. П. Жаворонкова. Маленькое Тюрисевя большой Карелии. Воспоминания. (10.07.2011)
Нина Петровна Жаворонкова-Галахова родилась в Тюрисевя в 1912 году. Живёт в Финляндии. Фотография сделана 27 декабря 1997-го года.
Впервые воспоминания Н. П. Жаворонковой были размещены на сайте http://www.netslova.ru/teneta/povest/zhavor.htm в неполном виде. В полном объеме публикуются впервые.
Отец Н. П. Жаворонковой П. Г. Галахов поселился в Тюрисевя сразу после женитьбы. Жену звали Мария, её родители старейшие жители Тюрисевя Наталья Михайловна и Иван Николаевич (фамилия не известна). П. Г. Галахов работал в Государственной Думе младшим стенографом и каждый день ездил на работу в Петербург. Он был талантливым человеком, имел различные изобретения. За одно из них - особо стойкий состав асфальта, купленный государством, он получил большие деньги и перед самой революцией купил дом в Петербурге. После революции семья вернулась в Тюрисевя к родителям жены.
Потом П. Г. Галахов ушёл из семьи и, спустя какое-то время, уехал в СССР вместе с женщиной - цыганкой. Присылал каждый месяц деньги, звал дочерей Зою и Нину к себе в Москву.
Мы давно не встречались с рыбаком Юхой, и мне думалось, что я чем-то обидела его. Казалось, потеряно нечто важное, нужное; было печально без дружеских бесед на скамеечке теплыми вечерами, без горького дымка махорки его трубочки, без смеющихся морщинок на коричневом лице. Я стеснялась зайти к нему в дом и решила поискать у лодки.
В Тюрисевя две рыболовные пристани - Торккелиранта и Верккоранта. Они летом сплошь заполнены лодками. Рыбаков много, так как поля маленькие и не могут прокормить крестьян.
В прежние времена рыбаки плели вручную дома тонкие сети и некоторые из них сами строили лодки. Уже в три-четыре часа утра уходили надолго в море, а короткими зимними днями рыбачили до самого вечера. Замерзшую рыбу везли на келках Хозяину. Летом Хозяин Эмиль Паю на берегу зорким оком прикидывал, хороша ли, крупна ли рыба┘ Он скупал весь улов, отвозил на лошади к тюрисевскому вокзалу и отправлял с поездом в Выборг.
До революции Эмиль с отцом Самули продавал рыбу также в Петербург. Ее было много, ловили дачники для забавы, удили дети. Раз братьям Луукконен попался осетр в 56 кг весом, прямо как из Астрахани.
"Богата Астрахань осетрами, - говорила бабушка Наталья, - и в старые времена платили рыбаки оброк князьям осетрами с ловлей (с уловов)".
А Юха где-то слышал, что осетровую самку "кашницей" называют, поел много и сыт, словно каши наелся...
Несколько дней ждала я Юху у моря, подолгу смотрела, как другие рыбаки развешивали, просушивали, чинили порванные сети, смолили лодки, но Юхи среди них не было. Он уже ловил рыбу мало, возраст не тот, лишь для себя, немного продавал соседям.
Наконец, увидела его, робко подошла.
"Юха, ты знаешь, наш папа уехал насовсем".
Он, конечно, уже знал, нет секретов в таком небольшом местечке. Теперь в свою очередь утешал меня, сел рядом в лодку, обнял.
"Стерпится-слюбится, говорят, да не всегда выходит. Мала еще, рано жизнь тебя наказала; не тоскуй, счастье прячется, прячется, и вдруг - тут оно, тебя ждет - бери его".
И сразу переменил разговор: "А слыхала, что Андрюша из коричневого дома на горе нашел на берегу убитого лебедя? Кто был тот злодей, чужак, забредший ненароком в наше доброе селение, загубивший горделивого белого красавца? Пришла ли к нему скорбная минута раскаяния, или, смеясь, похвалялся твердой, верной, бьющей без промаха рукою; наблюдал ли угасающие взлеты крыльев, туманно меркнущий взор, или убежал в смятении, потрясенный бездумно свершенным преступлением?"
Так говорил Юха и взгляд его был гневен, движения резки, отрывисты, дрожали щеки. Никто не заметил, когда пролетала лебединная стая к Черному озеру, куда они спускались передохнуть, и как, и почему один неудачник отбился, отстал и нашел здесь смерть.
Долго сидели мы в лодке на песке, обнявшись, как внучка с дедушкой; и, глядя задумчиво сквозь прозрачный колеблющийся воздух на серый силуэт русского Кронштадта на противоположном берегу, не знала я, что заснувшее во мне чувство Родины пробудится позже, с первых дней школы, где встречу людей старой России, пожилых наших преподавателей, где один из них - невысокий, полноватый полуседой учитель литературы Михаил Гаврилович Чистосердов поможет осознать это чувство своим восторженным поклонением Пушкину, Лермонтову, классикам.
И, бродя по прибрежью в часы прибоя, слогала я детские немудреные патриотические строки:
Солнца багряный закат,
Чайки над морем летят,
Там, за последней волной,
В дымке лежит голубой
Дальний Кронштадт -
Тенью унылой,
Эта волна, что у ног,
Также ласкает песок
Родины милой.
Нина Петровна Жаворонкова-Галахова родилась в Тюрисевя в 1912 году. Живёт в Финляндии. Фотография сделана 27 декабря 1997-го года.